Материалы архивов свидетельствуют о том, что Российская империя весьма активно искала на своих окраинах месторождения полезных ископаемых, особенно после завоевания М. Черняевым Чимкента. В этом смысле большой интерес представляют работы горного инженера А. С. Татаринова, в частности, «О минеральных богатствах Туркестанского края».

 В 1869 году именно А. Татаринов открыл Ленгерское месторождение угля. Александр Степанович отмечал, что разработка велась вслепую и неоднократно прерывалась или прекращалась полностью из-за исчезновения пластов. К началу революции разработка месторождения была передана туркестанскому кооперативу инженеров.

Во время очередной Туркестанской научной экспедиции на реке Малой Бугуни А. Татаринов обнаружил месторождение бурого угля: «уголь черен, блестящ, залегает в тонколиственном сланце, смолистом… с хорошо сохранившимися ветвями и плодами растений папоротника и хвойных, мелкими рыбками из порядка ганоидов. Пласты на реке Бугуни были толще встречаемых прежде. Такие характеристики угля есть на месторождениях Англии и Бельгии. Расстояние залежей в 60 верст от Чимкента до устья Арыси — 80».

В разработку Боралдайского месторождения каменного угля туркестанское генерал-губернаторство ассигновало средства. Работали на копях от 30 до 80 человек, которым платили от 8 до 12 рублей при своем содержании. Один рабочий мог вынести из штольни до 50 пудов в день. На копях работали еще два кузнеца с большой оплатой.

Из-за отсутствия железной дороги уголь перевозили судами. Во время разработки Боралдайские угольные копи давали до 300 тысяч пудов угля, часть которого вывезена в устье Арыси и использована пароходами Аральской флотилии. Всего ей пригодилось около 41 тысячи пудов. Часть пошла на отопление жилища. Уголь обходился дорого. Один пуд стоил 32 копейки. В то время как первушинский уголь — 25.

Кочегары из Аральской флотилии жаловались на то, что приходилось все время подбрасывать уголь в топку, потому что «пар падал». Через шесть лет разработка угля, которая велась открытым способом в тяжелых условиях, прекратилась после открытия Оренбургско-Ташкентской дороги. В вагонах перевозить уголь стало дешевле. Однако в 1911 году возобновилась разработка Боралдайского угольного массива, где было добыто 124 тысячи пудов. Но копи опять закрыли.

Было еще третье месторождение угля, открытое в 1895 году в Чимкентском уезде. Принадлежало оно Н. Савинкову, владельцу сантонинного завода, названное Ольгинским, смею предположить, в честь жены — Ольги Николаевны. Было добыто всего около 20 тысяч пудов, но в 1896 году угольные копи были закрыты.

Туркестанская администрация, судя по всему, не очень была заинтересована в поддержании работы угольных копей, развитии угольной промышленности, хотя мелкие предприятия, в том числе и Аральская флотилия, нуждались в энергоносителях. Железные дороги только начинали строиться.

 В последние годы жизни полковник, горный инженер Александр Степанович Татаринов был чиновником особых поручений по горной части при Туркестанском генерал-губернаторстве, действительным статским советником. Но немало лет он посвятил изучению нашего края.

В 1866 году командующий Оренбургским военным округом сообщил администрации, что «от отправленного в командировку в Туркестанскую область главного инженера подполковника Татаринова поступило известие, что между Чимкентом и Ташкентом обнаружены пласты каменного угля весьма хорошего качества».

История со временем рассудила так: именем того, кто обнаружил угольные пласты на реке Бугуни, у Боралдая, назвать Татариновскими угольными копями. Но искали — золото. Инициатором поиска был российский золотопромышленник С. Соловьев, который, начитавшись научных статей в журналах, понял, насколько богата Сыр-Дарьинская область месторождениями полезных ископаемых. В них рассказывалось о многочисленных экспедициях, находивших золотые россыпи. Большой интерес представлял труд первого исследователя Туркестанского края Н. Северцова «Путешествие по Туркестанскому краю». Этот раритетный экземпляр многие годы хранился в Кентауском музее горного дела. Возможно, он там и сейчас.

Исследовали наши реки и ключи. «Только река Кулан выше пикета «Тюлькубашъ», говорят, золотая, — написал инженер Д. Краевский. — Проделали тринадцать шурфов, но они не принесли больших результатов. Россыпи убогие, редко доходившие до 12 от ста шурфов. Рыли на глубину от одного до трех аршин. Реки Сайрам и Келес, хоть и заявлялись партиями промышленника Первушина, на самом деле не золотоносные, потому что берут начало в горах, состоящих из гранита».

Но, как пишет А. Татаринов, новая экспедиция обнаружила золотые примеси в ключах и реках, входящих в реку Терсу с левой стороны Чак-пака.

Мой собеседник — Б. Есимов, доктор геолого-мине-ралогических наук, лауреат Госпремии Казахстана, который много лет занимался «адресами» месторождений полезных ископаемых в нашей области, так комментирует исследования горных инженеров в Сыр-Дарьинской области в царское время.

— Впервые слышу о Татариновских каменноугольных копях, видимо, запасы бурого угля были столь незначительны, что они вскоре иссякли. Может, пласты до конца не изучены, как и Ленгерские. Что касается Тюлькубасского района, то этот регион действительно богат полезными ископаемыми, в том числе и золотом.

Кулантауское месторождение довольно известное. Но вопрос в том, как его добывали. Я видел огромные отвалы — золотоискатели в давние времена хорошо потрудились. Что перспективно в настоящее время, а что — нет, уже просчитано специалистами. Разработка ушла из нашей области на север страны. Хотя ЮКО отнюдь не скудна полезными ископаемыми.

Л. Ковалева