Паровоз серии Л является одним из лучших и производимых массово (свыше 4 тысяч локомотивов) советских паровозов, который мог эксплуатироваться на всей сети железных дорог Советского Союза, за что его конструкторов-разработчиков даже наградили Сталинской премией. Среди железнодорожников за паровозами Л закрепились прозвища Лебедянка и Лебедь.

Лебедь… Красиво звучит, и воображение сразу рисует такую картину: по бескрайней степи, по волнам барханов «плывет» это чудо-техники, выбрасывая клубы пара.

Мне посчастливилось увидеть паровозы еще до установки и реконструкции. Странные ощущения вызвала старинная техника. Восторг и грусть одновременно. На фоне современных теплово-зов и электровозов паровозы, которые за свою жизнь перевезли огромное количество людей и груза, работая на благо страны, выглядят печально. Представляете, в тендере для угля и воды до сих пор сохранился уголь для топки, в котором проросла береза.

«Я специально дерево не стал убирать, а привез сюда. Надо полить его, долгий путь проделало», — говорит М. Искендиров.

Радует, что есть такие влюбленные в свою профессию люди, как Махсут Идирисович, в чьих руках история оживает.

Во время интервью мимо нас проезжал тепловоз ТМ. Услышав его гудок, мой собеседник сразу оживился и сказал с грустинкой, что и эти машины скоро станут историей.

«Они уже эксплуатируются по 30-40 лет, еще с советских времен, но до сих пор нормально действуют. В Алматы тепловозы китайские, а в Нур-Султане — чешские. Я на ТМ тоже работал», — говорит М. Искендиров.

Общий вес паровоза составляет порядка 100 тонн. Только один котел около 38 тонн, тележка — 30 тонн.

«Мы привезли два паровоза, третий остался в Шемонаихе. С него мы снимем нужные запчасти, — рассказывает Махсут Идирисович. — Паровозы демонтировали и по железной дороге доставили в Арысь. Осталась самая сложная работа — реставрация. Чтобы передать дух того времени, все детали должны быть на своих местах».

М. Искендиров так влюблен в свою профессию, что может о ней рассказывать часами. А влюбился, когда был еще маленьким мальчиком.

«Вот вы с какого возраста помните себя? — задал мне вопрос Махсут Идирисович. — Моя память запечатлела события, когда мне было два с половиной года. Вспомнил в этом возрасте себя совершенно случайно. Уже будучи взрослым, я оказался в одном месте. И вдруг осознал, что когда-то уже был здесь. Стал вспоминать и вспомнил! Меня сюда привозили в больницу в два с половиной года из Яныкургана, где я родился, на поезде. Чтобы удостовериться, что память не подводит, спросил у своего дяди, и он подтвердил: да, привозили меня сюда. Поезд тогда произвел большое впечатление. На всю жизнь».

Махсут Идирисович вырос в семье педагогов, где было 14 детей: семь мальчиков и семь девочек. Железнодорожников среди родственников не было, и родители удивлялись, откуда у сына такая любовь к этой профессии.

Махсут собирал марки с паровозами, которых набралась целая тетрадь. Но марки наклеивались также и на дневник, и на книги… В общем, везде, где можно было.

И эти марки в дальнейшем сыграли свою роль.

Поняв, что педагога из сына не получится, отец после окончания школы отвез его в Арысь, где в то время находилась Алма-Атинская железнодорожная техшкола.

«Директор школы посмотрел мой аттестат, а учился я хорошо, и посоветовал отцу отправить меня в институт. Мол, зачем время терять в техшколе, если можно получить высшее образование. Стали меня уговаривать, но я уперся и сказал, что хочу учиться здесь, хочу быть машинистом. Директор попросил меня выйти из кабинета, чтобы поговорить с отцом. Я вышел, но уже через десять минут опять позвали в кабинет и сообщили, что буду учиться в этой техшколе. Как потом рассказал отец, последним аргументом стала моя тетрадь с марками, которую он показал директору. Так я остался в школе, — вспоминает Махсут Идирисович. — В этом городе впервые сел за пульт тепловоза. У меня сорокалетний стаж работы. Я в разных городах Казахстана работал, но больше всего железнодорожников, а это порядка 80 %, живет в Арыси. Именно поэтому всегда хотел поставить паровозы в этом городе. Арысь — это ворота Азии, она соединяет Среднюю Азию: Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Кыргызстан. Здесь много династий железнодорожников, уверен, они рады, что в их городе появились паровозы. И знаю, что будет должный уход».

Один паровоз М. Искендиров установил в 2016 году в Туркестане. Его привезли из Усть-Каменогорска. Причем этот паровоз на ходу. Он проехал от станции Туркестан до Шиели и по пути два раза останавливался, чтобы набрать воду. В бочке вмещается только 15 кубов воды. Скорость 50 км/ч. На паровозе установили даже старые электрические лампы. Кроме того, из Дании доставили четырехсторонние часы, а из России — сливные чугунные светофоры, которым по 100 лет, и телефонные будки. Вес машины более 108 тонн. Все в рабочем состоянии.

Таким образом, сбылась первая мечта влюбленного в железную дорогу.

В Казахстане осталось всего шесть паровозов.

«В Шемонаихе расположена база запасов. До этого она находилась в Туркестане, а в 1980-82 годах базу передислоцировали на восток Казахстана, в Шемонаиху, — рассказывает М. Искендиров. — Восемь лет назад на базе находилось шесть паровозов. Один забрал Туркестан, второй установили в Сары-Озеке, два забрали мы в Арысь, пятый пошел на запчасти, а последний реконструируют и установят в Шемонаихе к юбилею города — в этом году ему исполняется 60 лет».

Отметим, что Арысь в этом году отметила свое 65-летие. И два города в юбилейный год получили бесценный подарок — последние паровозы Казахстана.

Махсут Идирисович произвел на меня неизгладимое впечатление, тема железной дороги мне тоже близка. Я сама из семьи железнодорожников: один дед был машинистом, а второй работал в локомотивном депо. Кроме того, я училась в школе, которая относилась к отделению железной дороги. В летнее время ученики нашей школы работали на детской железной дороге: мальчики — помощниками машиниста, а девочки — проводницами. Очень жаль, что детскую дорогу город не смог сохранить. После школы год проработала в ТЧ № 17 на станции Шымкент в группе учета. К слову, Махсут Идирисович, как выяснилось, тоже там работал. Так что мне очень близко все то, о чем говорит коллега и собеседник. Искренне разделяю его любовь к профессии и рада, что у нас есть такие удивительные люди, которые не из-за денег, а бескорыстно, ради будущих поколений сохраняют историю.

Особенно это актуально сегодня, когда под ковшом экскаватора погибают исторические памятники культуры и архитектуры.

Татьяна Бурдель

фото автора