Белая птица

И приснился Деду сон, что в окно бьется большая Белая птица. Машет крыльями и зовет куда-то. Небо за неспокойной птицей видится голубым фрагментом, напоминающим чистое полотно, раскрашенное художником акварелью.

И ни одного на небе облачка!

Из прекрасного, чудного сна Дед перешел в полудрему. Потом он открыл глаза. Если б не был атеистом, то поверил бы в то, что Белая птица — посланница бога в другой мир. Ничуть не худший, чем тот, в котором он живет. И что он отнюдь не так грешен, как, может быть, кто-то думает. На сердце было хорошо и как-то неожиданно возвышенно, как было однажды, когда партячейка послала его в местный храм проверить, ходят туда коммунисты молиться или нет. Но он так и не сказал секретарю партячейки, что Иван, колхозный активист, молился в церкви. У того сильно болела жена, и он, наверное, молился за ее здравие. А Дед как представил, что надо докладывать секретарю о Ваньке, испугался, что боженька накажет за грех доносительства. И даже за мысли о предательстве. И когда он решил молчать, его душа сразу размякла, очистилась. И ему стало очень хорошо, душа напиталась храмовой тишиной и святостью. И тогда он неожиданно подумал, что в душе самого ярого атеиста может храниться вера в бога.

Может, там, на небесах, помнили о Ваньке, хотя прошло уже много лет, и прислали к нему Белую птицу? Хотя в тот день батюшка, как будто поняв первоначальные намерения Деда, сказал ему, перекрестив: «Сделал доброе дело — забудь».

Умирать Деду в славное утро с Белой птицей не хотелось, потому что не все земные дела были исполнены.

— Знаешь, Маруся, — сказал Дед жене за утренним чаепитием, — меня сегодня Белая птица звала к себе, может, даже в рай.

Маруся глянула на мужа. Вот что Деду не нравилось в его благоверной все годы, так это ее неспособность принимать реалии жизни.

Все понимала неправильно и делала не те выводы, которые хотели от нее услышать.

— Вы чё вчера в саду с Петькой делали, что тебе птицы стали сниться?

— Ничего ты в жизни не понимаешь! — в сердцах сказал Дед. — Покидать этот мир надо с очищенной душой.

— Ой, какой ты стал, большевик кондовый!

— Кондовый — не кондовый, но жил по справедливости. Правда, иногда языком своим поганым говорил лишнее, а надо было держать язык за зубами, пока разум не включился. Маруся, вот ответь мне на простой вопрос: куда мы все копим деньги? Сто лет собираешься жить? Ты даже платье новое себе не покупаешь, на праздники ходишь в том, в каком Сашку женили! Зря я тебе наш бюджет доверил, хреновый из тебя бухгалтер получился!

— Это тебе Белая птица сказала, чтобы я деньги транжирила? Да я их берегу на черный день!

— А когда помрешь, дети обнаружат, что ты могла внучке помочь поехать в столицу учиться, а ты зажала деньги. А сейчас они в долгах. А ведь у них трое детей — одному одно надо, другому другое. Сашка на двух работах крутится! А ты деньги считаешь: сколько накопила и сколько на следующий месяц с пенсией прибудет. Знаешь, Маруся, какая мне мысль пришла под утро? Вот если б люди друг другу помогали, был бы мир во всем мире! И не воевали! Вот ты говоришь, что пусть дети сами учатся жить! Есть в этом, конечно, твоя правда, но моя такая: можешь — подставь плечо.

— Нет, все-таки не зря ты с Петькой вечер просидел в саду! Что-то было такое, что не мне, а тебе прилетела ночью Белая птица, которая решила переиначить нашу жизнь.

— С тобой, Маруся, не переиначишь! Не надо было мне жениться на бухгалтере.

И ушел Дед в сад. Сел на лавочку под яблоней. Надо было в одиночестве осмыслить разговор с благоверной. Пришел он с Марусей к консенсусу — слово это нравилось Деду еще с горбачевских времен, была в нем какая-то основательность, или нет. Вот в чем был вопрос. Но надо признать, что не зря же ему приснилась Белая птица. Как это жена не поймет. Это сигнал ему, коммунисту, который до сих пор хранит партийный билет, что время жизни сокращается, надо торопиться жить благороднее, отзывчивее, что ли. Если в чем-то грешил Дед по молодой дурости, то сейчас уже нельзя, стыдно — мозги уже аккуратно расположились в голове (вторым планом пролетело, что Сашка корячится на двух работах, а он, беспечный, сидит под яблонькой. А как помрет с Маруськой, Сашка обнаружит немалые деньги — стыдно будет на том свете). У Деда в голове все равно была путаница — то коммунист, то атеист, то мир во всем мире. Не зря в сельхозтехникуме преподаватель по истории КПСС говорил ему: «Зря ты к нам учиться пришел, мозги у тебя философские». Со временем Дед пришел к выводу, что философские, значит, черти какие, к жизни не приспособленные.

…Дед продолжал сидеть на лавочке и смотреть, как гроздья винограда золотились на солнце. И вроде какая-то птица пела свою веселую песню. И вдруг она, оказывается, белая, маленькая, прилетела, уселась на гроздь винограда и начала клевать ягоды.
В белой птичке Дед увидел знак, что время пребывания на этой земле продлевается — птичка должна вырасти до размеров большой Белой птицы, что приснилась ему накануне.

Он встал с лавочки и пошел в дом. Главное было найти, где Маруся прячет деньги. Раньше это была старая книжка про Обломова.

Какой вор в нее полезет? Еще был философский словарь — тоже не представляющий интереса, какого-то американского автора…

Словом, Дед знал, деньги для Сашки надо искать в изданиях классической литературы. Мимолетом для себя отметил, что Маруся неправильно хранила деньги — не надо было их сосредотачивать в одном квадрате поиска.

…В конце концов, он мужик в доме или нет?! Бухгалтерию он берет на себя!

Людмила Ковалева