В конце 20-ых и в послевоенные годы прошлого столетия в казахскую часть Голодной степи особенно активно ехали из разных областей СССР, из зарубежья по собственной инициативе, по оргнабору тысячи желающих оживить огромные территории.
Фонд областного государственного архива, который в последние годы собирался еще и из документов зарубежных научных учреждений, в эти дни пополнился новыми о переселении советских граждан в освоенные земли Голодной степи.
— В Жетысайском региональном госархиве, которым много лет успешно руководит Хожаев Мейрамбек Ергешулы, мы работали несколько дней, — рассказывает Х. Кичкембаева, сотрудница областного государственного архива. — В нем хранится много документов о послевоенном переселении людей на юг области, вплоть до поименных списков. К сожалению, они до сих пор не введены в научный оборот, что мешает составить полную картину того, как осваивалась казахская часть Голодной степи. А осваивалась она в большинстве своем патриотично настроенными представителями разных национальностей, приехавшими со всего Советского Союза. Хотя процесс оседания на новых землях, в неподготовленных бытовых условиях проходил чрезвычайно сложно. Не все выдерживали трудности новой жизни. Тем не менее должна констатировать героическую способность советских людей в невыносимых условиях создавать то, что требовали партия и правительство, безопасность страны (такая была идеологическая подоплека у поколения, победившего фашизм). А они требовали создать хлопковую отрасль, единственную в Казахстане, которая сейчас кормит тысячи семей хлопкоробов и стала для республики экспортной.
Страна, которая еще не отошла от войны, замыслила осуществить грандиозный план хозяйственного освоения поливных земель в Казахской ССР — 6 апреля 1949 года за № 1307 было принято соответствующее постановление Совета Министров СССР. Постановлением предусматривалось переселить в Казахскую ССР на неиспользуемые и новые поливные земли из зерновых районов страны, а также из колхозов и совхозов других районов республики, имеющих избыточную рабочую силу, шесть тысяч колхозных хозяйств. Половину из них переселить уже в 1949 году, а остальных — в 1950-ом. Относительно хлопковых районов области — с 1949 по 1952 год включительно переселить две тысячи хозяйств, в том числе в 1949 году — 1100.
Сразу отмечу, что еще в 40-ые годы, когда только-только осваивались массивы в южной части области, Голодной степи требовались рабочие руки. Но и тогда подготовка к переселению и устройству людей была организована тяп-ляп, крайне безответственно. Вот что записано в протоколе заседания оргбюро КП (б) Казахстана от 19 июля 1940 года за №3 по Кировскому району «О приеме колхозников-переселенцев Тюлькубасского района на II Тугайную ветку»: «К приему переселенцев Голстепстрой не готов, оросительная сеть не готова. Воды нет не только для производства кирпича, но и для питья, в силу чего пришлось разместить колхозников около Кировского (ныне Достык) магистрального канала, вдали от своих хозцентров на 10-11 км. Уполномоченные облсовета встали на путь прямого обмана колхозников, ориентировав их на то, что на месте все готово – дома, сады, фураж и так далее. Из-за этого колхозники не взяли с собой даже юрт».
Но вернемся в 1949 год. Как это нередко бывает, гладко было на бумаге. Типичная безалаберщина, несогласованность ведомств привели к тому, что люди ехали в Голодную степь, которая не готова была их принимать. Вот что написал С. Д. Черемушкин, начальник Главного переселенческого управления при Совете Министров СССР, Нуртасу Дандибаевичу Ундасынову, председателю Совета Министров Казахской ССР: «Ваш заместитель тов. Кунаев сообщил Главному переселенческому управлению при Совете Министров СССР, что… проведение работ по переселению и хозяйственному устройству переселенцев в места вселения возложено на Главное управление по делам сельского и колхозного строительства при Совете Министров Казахской ССР (тов. Родин)».
Но оказалось, что указанное ведомство ни сном ни духом об этой компетенции не знало.
Товарищ Родин сообщил Черемушкину, что его Главное управление не занимается переселенческими вопросами. Его дело строительство.
Вот и получилось, что в 1949 году в республике никто не руководил переселением, а люди в Казахстан тем не менее ехали. Прибыли 13 процентов от запланированного. И сразу же поняли, что их здесь не ждали. Приехавшие не были обеспечены жилыми домами, вселялись в землянки и юрты, так как за год после постановления план строительства жилых домов выполнен был только на 13 процентов. Мешали вести строительство высокими темпами дефицит стройматериалов, техники, автомашин для перевозки строительных материалов (договор с трестом «Казпереселенстрой» о выделении транспорта не выполнен), не хватало бензина, леса, шифера, рабочих рук, чтобы товарищ Родин со своим Главным управлением по делам колхозного и совхозного строительства все делал вовремя. В колхозах «Талапты», «Ынтымак«, «Сталин Жол» и «Социализм» Кировского района (ныне Жетысайский) не было построено ни одного дома. Переданные колхозникам дома в большинстве своем не имели дверей и печных приборов. Переселенцев поставили в тяжелые условия: не выделив приусадебных участков, их тем не менее не освободили от поставок сельхозпродукции. Невозможно было получить кредиты на строительство жилья, приобретение скота. В адрес Георгия Максимилиановича Маленкова, председателя Совета Министров СССР, было отправлено письмо С. Черемушкина, в котором сообщается, что «Совет Министров Казахской ССР медленно реагирует на жалобу хозяйств, колхозников-переселенцев колхоза «Энбекши» Кызыл-Кумского района Южно-Казахстанской области». А если точнее, то он никак не реагировал.
А в письме описывались те проблемы, которые были характерны для большинства переселенцев. 1 августа 1949 года 15 переселенцев- колхозников из Джувалинского района в Кызыл-Кумский написали в Москву письмо своему депутату Верховного Совета СССР Николаю Михайловичу Швернику: «Перед отъездом в Голодную степь партийные организации, правления колхозов Джувалинского района авторитетно заявляли, что по приезде в строящийся колхоз Кызыл-Кумского района (ныне Жетысайский — Авт.) нам выдадут в рассрочку денежную ссуду для строительства жилых домов или предоставят готовые дома стоимостью пять тысяч рублей, сразу же выдадут государственную безвозвратную ссуду в размере трех тысяч рублей, отдадут каждому хозяйству колхозника в постоянное пользование (в собственность) по одной корове и четыре барана. Когда мы прибыли на новое место, представители Кызыл-Кумского райкома партии и райсовета депутатов трудящихся также заверили нас, что правительство даст нам то, что обещало, а вот скотом должны обеспечить колхозы Джувалинского района согласно закону о переселенцах. Однако прошло четыре месяца, а нам никто и ничего не дал, хотя, несмотря на трудности, которые мы пережили и продолжаем переживать, решили твердо остаться в Голодной степи. Правда, районные организации Кызыл-Кумского и Джувалинского районов хотели нам помочь со скотом, но облсовет депутатов трудящихся, который находится в Чимкенте, дал указание воздержаться от выдачи скота. Помогите нам, Николай Михайлович!»
На письме карандашом кто-то в управлении переселения на орошаемые земли написал: «Все переселенные хозяйства на старом месте скота не имели. В запасе не было хлебопродуктов и так до нового урожая. Покупали на рынке за свои пожитки». Расшифровать карандашные записи можно так: переселенцы продавали свое добро, чтобы выжить, а раз скота раньше не было, то и никто его не даст на новом месте. Правда, через бюрократические проволочки Шверник решил вопрос колхозников «Энбекши».
Москва постоянно ругала обкомы партии, облисполкомы за то, что они срывают планы переселения. Бригада Главного переселенческого управления при Совете Министров СССР отправила письмо на имя заместителя председателя Совета Министров Казахской ССР Н. Х. Забежанского, в котором с возмущением написала,что «Южно-Казахстанский облисполком, как будто больше всего заинтересованный в освоении новых земель, выполнил план переселения всего лишь на 39 процентов (отправлено 273 семьи при плане 700)». Уже по ходу действия Бригада предложила частично изменить план переселения, сократить для Джетысайского массива число переселенцев с 550 человек до 200, а также не отправлять 300 семей на новые земли III Тугайной ветки. А «переселить 650 семей в колхозы Кировского, Кызыл-Кумского, Пахта-Аральского и Келесского районов, где имеется около 900 свободных домов при их недостатке в хлопкосеющих колхозах (изменение плана согласовано с заместителем председателя Южно-Казахстанского облисполкома тов. Лугиным)». Получалось, что хуже всего дела обстояли в хлопкосеющих, новых колхозах. Но, оказывается, можно разрешить проблему жилья, если не считать правительственное постановление догмой.
Многочисленные документы красноречиво подтверждают, что тактически планы переселения на новые земли детально не разрабатывались, людей возили туда-сюда. Все это напоминало броуновское движение, где находить его смысл было весьма проблематично.
Тем не менее на фоне происходящего в докладной С. Черемушкина в адрес Г. Маленкова сквозил неистребимый советский оптимизм: «Районы Голодной степи Южно-Казахстанской области располагают большими возможностями для расширения посевов хлопка на вновь орошаемых землях. Это видно на примере Кировского и Кызыл-Кумского районов, в которых благодаря проведенному в 1948-1949 годах переселению только за один год посевные площади увеличились на 1,5 тысячи га, или на 24 процента. Колхозы имени Куйбышева, «Кызыл Ту», им. 1 Мая, «Макталы», принявшие переселенцев, увеличили в 2-3 раза посевы хлопка. Наряду с этим имеется много колхозов, которые полностью не осваивают подготовленные для орошения земли по причине недостатка рабочей силы… В отдельных районах неправильное использование поливных земель привело к засолению и выпадению значительной площади из сельскохозяйственного оборота. В Пахта-Аральском, Кызыл-Кумском и Сары-Агачском районах из 25 тысяч гектаров водообеспеченных земель не используется из-за засоления 10 тысяч. Из Кызыл-Кумского района после засоления земель переселили в Кировский район десять колхозов».
Людей все завлекали и завлекали в Голодную степь — планы были огромные, а рабочих рук не хватало. Внутриобластными программами переселения нельзя было решить эту проблему, она стала межреспубликанской.
Но неожиданно возникла другая проблема — массовое бегство из Голодной степи, где не были созданы условия для нормальной жизни и работы. Уже упомянутая Бригада сообщала в Главное переселенческое управление в Москву, что «потеряно 650 человек: то ли они вернулись к себе домой, то ли переехали в другие районы, где условия для проживания организованы лучше. До сего времени возвращено только четыре семьи. Ни с одной из невозвращенной семьи не взысканы расходы на их переселение».
Десятый год после известного постановления советского правительства в Южно-Казахстанскую область продолжали ехать переселенцы.
В Закарпатскую область Украины отправили за очередным оргнабором рабочих рук заместителя председателя облисполкома Кульдан Сарсенбаеву. Поставленную задачу на тот момент — сагитировать население Западной Украины на переезд в Южно-Казахстанскую область — она выполнила блестяще: записались на переезд в незнакомые места 2650 семей, в их числе 420 семей цыган. Им были обещаны подъемные из расчета 200 рублей на главу семьи и по 100 рублей на каждого члена семьи, провоз личного имущества до двух тонн на семью при определенных льготах. На строительство жилого дома сельскохозяйственный банк выдавал ссуду десять тысяч рублей со сроком погашения в течение десяти лет, начиная с третьего года после поселения. Скидка 35 процентов за счет госбюджета. Кроме того, переселенцы освобождались на три года от уплаты сельхозналога и обязательных поставок государству.
К. Сарсенбаева опубликовала в областной газете «Закарпатская правда» статью, переведенную на украинский язык. Она называлась: «Мы чекаэмо вас, славнi трудiвники, в Пiвденный Казахстан!», то есть «Ждем славных тружеников в Южном Казахстане!».
В Казахстане к этому времени работало более двух тысяч болгарских комсомольцев, приехали бывшие граждане Российской империи, покинувшие родину после революции, но вдохновленные перспективой расцвета Голодной степи.
Директора совхозов не горели желанием принимать в свои уже обжитые хозяйства переселенцев, предлагали идти работать в создаваемые колхозы, где не было жилья, плохо организовано питание, медицинское обслуживание.
Страна только отходила от карточной системы обеспечения продуктами питания, а людей приехало столько, что стали возникать острые ситуации с продовольствием, которые не всегда удавалось разрешать оперативно. Медицинские учреждения не могли обслужить огромную массу населения. Как снизить градус общественного напряжения, обсуждали на сессии облсовета. Но разрешить все проблемы одним махом оказалось невозможно. Вскоре покинули Южный Казахстан все цыгане.
Из приехавших закарпатских украинцев осталась едва ли сотня семей. Причины были разные. Но характерным для многих переселенцев оказался наш климат. В областном государственном архиве сохранилось письмо Т. Мацук, решившей вернуться в Закарпатье. «Мои диты нэ можуть пэрэносыть таку спеку, — писала она. — Вже нычого робыть не можу. Йду до хаты» .
Конечно, понять Мацук и ее детей можно — из Закарпатья, с лесами, влажным и более прохладным климатом, привезли людей туда, где была «спека» (жара, пекло). Изначально было рискованным делом переселять людей в другой климат.
Но удивительным было то, что в 1964 году по похожей программе переселения из Украины в Южный Казахстан приехали еще 300 семей. Через год из Гомельской области Белоруссии – 121. Очень многие расселялись в Пахта- Аральском, Джетысайском и Кировском районах (некоторое время эти три района были объединены в один – Мактааральский, и он был признан самым густонаселенным в Центральной Азии. А о его многонациоальности уже и говорить не приходится).
Преодолев многие трудности, переселенцы вместе с местным населением сделали очень многое для оживления бывшей Голодной степи, роста экономики Южного Казахстана. Но история покорения Голодной степи – это история наших мужественных предков.
А что касается хлопковой отрасли, на развитие которой было нацелено советское правительство, то она продолжает жить и кормить несколько тысяч семей хлопкоробов.
Людмила Ковалева
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!