22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз
В воздухе витало предчувствие войны. Иначе и быть не могло. Гитлер захватывал одну страну за другой, чаще всего это были победные марши по их столицам. Но то, что война может прийти к нам, не верилось. Еще и товарищ Сталин вместе с маршалами и генералами обещал советским гражданам, если что, воевать будем с фашистами «на их территории». Но верил ли он в душе Гитлеру? Вряд ли. В 1934-м договор о ненападении был подписан между Германией и Польшей, но фашисты напали на поляков в сентябре 1939-го. Накануне этого кровавого события, а именно 23 августа 1939 года, СССР подписал с Германией договор о ненападении. Ну, и что? Считался ли с этим договором Гитлер?
В Государственном архиве Туркестанской области читала документы о происходящем в Чимкенте в последний день рабочей недели — 20 июня 1941 года. Ждал ли глубокий тыл, что война придет и к ним?
За два дня до 22 июня 1941-го Чимкент решал сугубо мирные вопросы. На заседании облисполкома обсуждали смету на устройство электрооборудования в летнем театре, что находился в парке культуры и отдыха города. Сошлись на 16 405 рублях 33 копейках, имея в виду еще капитальный ремонт под сценой, что вызвало удовлетворение директора парка Когана. Но, забегая вперед, отмечу, что часть денег уже в сентябре перенаправили решением Чимкентского горсовета депутатов трудящихся, а это 2 848 рублей 66 копеек, «на ремонт теплицы при цветочном хозяйстве парка», проигнорировав капитальный ремонт.
Обком партии занимался в это время не только идеологическими вопросами. Еще изобретателем В. Некрыловым была создана техническая комиссия из шести специалистов: инженеров, гидротехников, механиков. От обкома партии в комиссию был направлен инженер-гидротехник товарищ Джантауров. Изобретатель сделал модель машины, плавающей на воде: «Ее поддерживала на поверхности сила течения реки».
Изучив предложение изобретателя, комиссия пришла к выводу, что изобретение стоит внимания. Некрылов уже подсчитал, что доведение его машины до спуска на воду обойдется в две тысячи рублей. Это будет только оплата труда шести специалистов ремесленного училища при Чимкентском свинцовом заводе.
Больше сведений о судьбе машины, плавающей по воде, в Государственном архиве Туркестанской области за время войны я не нашла.
20 июня 1941 года в Чимкенте решением исполкома Южно-Казахстанского Совета депутатов трудящихся за №965 произошло «заселение вновь выстроенного дома треста «Казсовхозкаракуль» по улице Сталина, 33 а. Фразу «вновь выстроенного дома» мне расшифровать не удалось, как и многоопытной сотруднице архива Халиме Хайрулловне Кичкембаевой. Дом был принят с недоделками, отклонением от проекта. Однако, как подписали протокол сдачи дома председатель комиссии городской инженер Астапов и еще восемь человек, это «не препятствует для эксплуатации здания».
За два дня до начала войны обнаружилось, что в некоторых районах области скот поражен ящуром. Исполком облсовета депутатов трудящихся принял решение «О наложении карантина на неблагополучные колхозы Чаяновского района» за №982 от 20 июня 1941 года. И просил СНК КазССР утвердить это решение.
Ночь с 21 на 22 июня 1941-го — время окончания школы, танцы, планы на будущее. Вот что вспоминала Акима Абжулова, выпускница Капланбекской средней школы им. Ленина: «Днем я управлялась в огороде, когда прибежала соседка со слезами и криками: «Ой, горе! Беда! Фашисты на нас напали!»
Днем 22 июня капланбекцы прильнули к радио: выступал Вячеслав Михайлович Молотов, народный комиссар иностранных дел СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б). Он по поручению советского правительства и его главы товарища Сталина сделал следующее заявление: «Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы!»
Он сообщил, что бомбили Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, убиты и ранены более 200 человек. Уже после свершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5:30 утра сделал Молотову заявление от имени своего правительства о начале войны против СССР. (В некоторых источниках, ссылаясь на Молотова, говорится, что Шуленберг делал заявление со слезами на глазах. Видимо, предчувствуя, к чему приведет война Гитлера против СССР. Сам Шуленберг будет казнен как участник заговора против Гитлера).
Завершил свое выступление по радио нарком провидческими словами: «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!»
Выступивший по радио 3 июля 1941 года Сталин призвал всех к единству против врага, «отстоять каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села». Завершил свою речь Иосиф Виссарионович словами: «Все силы народа — на разгром врага! Вперед — за нашу победу!»
Первые выпускники капланбекской школы были полны решимости уйти на фронт. Первой ушла подружка Акимы Нина Емченко, а за ней — и другие одноклассники. Нина попала служить в телеграфную роту Украинского фронта. Акима — на Дальний Восток в 583-й истребительный авиаполк.
По области прошли митинги, где люди выступали против вероломства Гитлера, говорили, что готовы идти на фронт бить врага. А те, кто останется в тылу, покажет на производстве стахановскую производительность.
Уже 22 июня на Чимкентском химфармзаводе им. Ленина состоялся митинг, на котором рабочие объявили себя мобилизованными на Великую Отечественную войну.
Речь, полную ненависти к фашистам-поработителям, произнесла транспортировщица Надеина: «Нет, мы не будем рабами. Я призываю всех женщин, работающих в цехах, немедля взяться за изучение всех агрегатов, чтобы мы могли во всякое время заменить наших товарищей-мужчин».
Воспитательница детсада кирпичного завода Купцова заявила на митинге: «Я готова по первому зову партии и правительства выйти с оружием в руках на защиту нашей страны».
Тысячи трудящихся свинцового завода собрались на митинг, созванный по случаю вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. «Наша задача, — сказал директор завода Переводин, — сейчас состоит в том, чтобы больше и больше давать стране ворошиловских килограммов свинца. Мы хорошо осознаем, что сейчас нужен свинец, чтобы обрушить его на головы взбесившихся фашистских псов. Поэтому мы честно и самоотверженно отдадим свой труд, наши знания, а если потребуется, и жизнь, чтобы наш завод работал еще лучше и свинца давал столько, сколько потребует от нас правительство».
Сразу же после выступления по радио В. Молотова в военкоматы люди стали приносить заявления с просьбой направить их на фронт бить фашистов. В Чимкентский военкомат поступила телеграмма из Алма-Аты от комсомольцев Котоликова и Кухарина, находящихся в командировке: «Готовы немедленно встать в ряды защитников Родины, — писали они, — просим отправить нас на фронт».
Проявление патриотизма было огромным. И это касалось не только взрослых, но и детей. Ученик 6 класса школы на свинцовом заводе Витя Киселев писал в заявлении: «22 июня 1941 года фашист-Гитлер своим нападением рассчитывал у нас, детей Советского Союза, отнять наше счастье, завоеванное нашей любимой Родиной под руководством партии большевиков… Мне всего 14 лет, но я прошу облвоенкомат не отказать в моей убедительной просьбе и зачислить меня в ряды Красной Армии при автомашине №32-64. Я вместе с шофером этой машины дядей Яшей Ильяшенко пойду в бой на врага… Я при школе окончил кружок МПВО, вступил в члены ОСО и по изучению боевой винтовки сдал зачеты на «отлично». Виктор Киселев, 25 июня 1941 года».
А в то время, когда у военкоматов выстраивались очереди патриотов с заявлениями, чтобы их отправили на фронт биться с фашистами, на западных рубежах СССР пограничники приняли первый бой.
Вот что вспоминал житель Чимкента, чей дом находился на Таштракте, а в нем его ждала мама, младший командир роты М. Каирбеков: «Я был дежурным по заставе в ночь с 21 на 22 июня сорок первого года. Мне оставалось после трехлетней службы несколько дней до демобилизации. И вдруг в предрассветном небе я увидел ракету, потом вокруг все загрохотало. Война? Да, война!»
Рота отстреливалась, но их трехлинейки не могли соперничать с немецкими автоматами. Потом пошли немецкие танки. У пограничников кончились патроны. И только тогда решено было отступить. Оставшиеся в живых бойцы через несколько дней добрались до своих, чтобы влиться в ряды сражающихся с фашистами.
Сражались с фашистами и защитники Брестской крепости, в которой были наши земляки, призванные на службу после передачи крепости Германией Советскому Союзу на основании договора о ненападении, заключенного 23 августа 1939 года.
Поэт Евгений Долматовский написал документальную книгу «Зеленая Брама». В ней он привел такой факт: ни одна из 400 пограничных застав во время войны не сдалась без боя.
Но вернемся в Чимкент, который уже ждал прибытия эшелонов с эвакуированным населением из приграничных районов СССР. 8 июля 1941 года Чимкентский горисполком принял решение «О расквартировании и обеспечении питанием семей, эвакуированных из прифронтовой полосы в связи с войной против фашизма».
На следующий день облисполком принял решение «О мероприятиях по использованию жилой площади в Чимкенте и Туркестане, районных и совхозных центрах области». Была установлена временная жилищно-санитарная норма во всех жилых помещениях — пять квадратных метров на одного человека.
8 июля 1941 года Чимкентский горисполком за подписью председателя А. Сивкова принял решение о привлечении населения города в возрасте от 16 до 60 лет включительно к обязательному обучению в организации местной противовоздушной обороны (МПВО). К 16 июля должны были создать команды ПВО и посты. Необходимо провести также занятия в жилых домах с несовершеннолетними (от 8 до 16 лет), по каким-либо причинам не учившимися в школах, не бывшими в пионерских лагерях, на форпостах, в клубах и парках.
Начальником Чимкентской МПВО был назначен Георгий Степанович Чекалин.
В облархиве есть несколько документов, рассказывающих о том, что тыловой город на всякий случай готовился оборонять себя от налетов фашистской авиации. Решения председателя горисполкома 27-летнего Алексея Андреевича Сивкова, человека с военной биографией, были жесткими. Вот один из документов №29/598, датируемый 20 сентября 1941 года: «За невыполнение особого режима руководители предприятий и учреждений несут ответственность в административном порядке. Они наказываются штрафом в 100 рублей, а за злостные нарушения будут привлечены к уголовной ответственности».
Но главные трудности местной власти еще предстояло преодолеть: когда на станцию «Чимкент» стали прибывать эшелоны с эвакуированным населением.
С 30 июня было установлено круглосуточное дежурство ответственных сотрудников отделов исполкомов города, горсовета на железнодорожной станции «Чимкент». Начальником эвакопункта назначен Г. Бражников.
Организация перевозки эвакуированных в баню на санобработку и доставки на место временного проживания была возложена на начальника автобазы тов. Аксартова и руководителя горздрава тов. Клочко. Сначала местами временного проживания определили школы им. Горького и Клокова, старые и новые здания школы им. Кирова, сельхозтехникума, узбекской школы №1, узбекского педучилища. Но по мере прихода новых и новых эшелонов пришлось искать дополнительные места для устройства эвакуированных граждан. Их отправляли в Туркестан и райцентры области.
Эвакуированные добирались до Чимкента порой два месяца — это были больные, измученные люди. Все они должны были пройти санитарную обработку. Но, как свидетельствует один из архивных документов, необходима была круглосуточная баня, чтобы пройти обработку и осмотр медиков. Существующая баня хлопкозавода не обеспечивала охват эвакуированных, поэтому нужно было срочно строить новую. Возникла необходимость и в появлении двух землянок-вошебоек для вещей эвакуированных. Были открыты камеры для обработанных вещей.
Товарищу Малкину (должность в документе не указана) вменялось в обязанность обеспечить специальную приемную в изоляторе, оснастив ее необходимыми предметами для санитарной обработки. Кроме того, следовало установить дезкамеры при городских бане и роддоме.
Исполком Чимкентского городского Совета депутатов трудящихся в связи с перегруженностью бани и установления планомерной ее работы по обслуживанию организаций, учреждений и граждан Чимкента вынужден был разработать график работы по обслуживанию воинской части. В решении говорится и о других категориях граждан: кто и в какое время может приходить на помывку.
Чимкент, в котором на январь 1941-го проживали 74 тыс. человек, в первые месяцы войны принял почти столько же эвакуированных. Надо было разместить и накормить тех, кто приехал в город вместе с оборудованием промышленных предприятий. В ноябре прибыли работники Академии архитектуры СССР и артисты театра Моссовета, института мировой экономики и политики, института географии. Позже – сотрудники Всесоюзного НИИ лекарственных растений (ВИЛАР), группа старых большевиков и пенсионеров, часть из них — с дореволюционным партийным стажем, а также семьи военнослужащих. Были размещены детские дома и эвакогоспитали.
Как свидетельствуют документы Государственного архива общественно-политической истории Туркестанской области, по состоянию на 15 января 1942 года к нам прибыло и размещено эвакуированного населения из прифронтовых районов 52 880 человек, в том числе в Чимкент — 8 270 человек. Но архивисты не считают эти цифры окончательными. Дело в том, что эвакуированные прибывали почти до конца февраля 1942-го, когда в связи с прекращением эвакуации эвакопункты с 26 февраля 1942 года решено было реорганизовать.
В связи с массовым прибытием эвакуированных возникли проблемы с продуктами питания, население перевели на карточки.
4 декабря 1941-го на заседании облисполкома был рассмотрен вопрос «О ходе выполнения годового плана заготовки сельхозпродукции и сырья в 1941 году».
В решении исполнительного комитета отмечалось: «В целом выполнение к срокам правительственных задач, поставленных в докладе товарища Сталина 6 ноября 1941 года — дать стране и фронту больше сельскохозяйственной продукции и сырья, — СОРВАНО. На 1 декабря выполнение плана составляет в процентах: по мясу — 94,9, маслу — 86, шерсти — 96,6, яйцам — 61,1, брынзе-сыру — 80, картофелю — 70, овощам — 80. По хлебозаготовке план выполнен на 74,7%». Анализируя причины таких результатов, на заседании исполкома отметили, что не была проведена массово-разъяснительная работа среди сдатчиков, особенно маслопрома,
облпотребсоюза, облторгплодовощь. Выводы, видимо, были сделаны правильно.
В 1942 году колхозники области сдали только в фонд Красной Армии 369 735 пудов хлеба, 10 895 мяса, 14 740 пудов овощей и много другой сельхозпродукции.
Сорок первый год заканчивался… Впереди еще была долгая дорога к Победе. Но хочу завершить материал стихами отнюдь не профессионала. Стихи тронули меня своей простотой и выразительностью. Они сохранились в областном архиве, но были принесены в редакцию, может быть, к началу Великой Отечественной войны.
Автор — Клавдия Николаевна Рогожкина, у которой война и бомбежка связаны с городом Медынь Смоленской области. Возможно, она была из тех, кого эвакуировали в нашу область. А может, это стихи ветерана войны. Читайте:
«Мы к аэродрому прибежали,
Солдаты крикнули: «Ложись!»
Тут самолеты налетели
И стали аэродром бомбить.
Вот самолеты улетели,
И наступила тишина.
Мы встали. Богу помолились.
Он спас нас от огня».
Автор благодарит за помощь в подготовке этой публикации сотрудницу Государственного архива Туркестанской области Х. Кичкембаеву и сотрудницу Государственного архива общественно-политической истории Туркестанской области Е. Тимофееву
Людмила Ковалева
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!