С наступлением весны археологи туркестанской археологической экспедиции Института археологии им. А. Маргулана МОН РК под руководством кандидата исторических наук Е. Смагулова готовятся к открытию очередного полевого сезона.
Но и зимой ученые не сидели сложа руки — изучали найденные артефакты в лабораториях Казахстана и за рубежом. Сегодня речь пойдет о средневековом кирпиче.
Слово «кирпич» заимствовано из тюркских языков. В казахском «кыр» означает «грань», а «пеш» — «печь». Это объясняется тем, что у тюрков рано зародилась металлургия и для выплавки железа использовались печи, сложенные из огнеупорного кирпича.
С 1972-го по 1980 год Совет министров Казахской ССР и Министерство культуры дали поручение ученым Алма-Атинского научно-исследовательского и проектного института строительных материалов, художникам, архитекторам, строителям — развернуть реставрационные и консервационные работы на архитектурном комплексе А. Ясави и других древних сооружениях Туркестана.
Алма-Атинские ученые начали свои исследования со… сбора легенд, которыми окутано строительство мавзолея А. Ясави.
Одна из них гласит, что по приказу Тимура вставали в ряд тысячи людей и передавали кирпичики из рук в руки прямо из древнего Саурана, расположенного почти в 50 км от Туркестана. Таким образом было воздвигнуто огромное величественное здание ханаки.
Если же послушать народные сказания о строительстве, то еще одно гласит, что эмир Тимур приказал согнать тысячи лошадей, пригнанных из Афганистана. Глина тщательно вымешивалась (иногда месяцами), ее многократно промывали водой. Добавляли смесь из кобыльего молока, яиц, мелко измельченных трав, конского волоса, шерсти, пуха камышовых метелок и других ингредиентов. Так были сделаны кирпичи, сохранившиеся на протяжении шести столетий. Они получались легкими и звонкими, как удар барабана. Говорят, после того как строители завершили возведение мавзолея, их всех казнили, чтобы никто и нигде не мог создать больше подобную красоту.
Скорее всего, народное поверье — просто вымысел, еще раз подчеркивающий уникальность памятника древнего зодчества. Однако известно, что химический состав кирпичей соответствует составу сауранских глин, так что до поры до времени было неизвестно, где предание, а где быль.
Параллельно сбору информации о старинных технологиях казахстанские исследователи подвергли образцы кирпича анализу, вычленив рациональное зерно из древних легенд. Были найдены карьеры, из которых предположительно бралось сырье для мавзолея: глина — из карьера крепости Старый Сауран и карьера Туетас, песок — из карьера Котырбулак.
Однако в прошлом году в нескольких километрах от Туркестана, на берегу реки Карашык, археологи обнаружили остатки печей для обжига кирпича. Причем размеры находок указывают на то, что кирпич здесь производился едва ли не в промышленных для средневековья масштабах. Это позволяет выдвинуть гипотезу, что кирпич для мавзолея могли делать в непосредственной близости от места строительства.
Эту находку можно отнести к случайным.
Вот что рассказывает руководитель туркестанской археологической экспедиции (ТАЭ) Е. Смагулов: «В ходе археологического исследования какого-то региона порой самым интересным оказывается то, что случается помимо: помимо планов, стратегических целей и чаяний участников экспедиции. Как бы в нагрузку, как бонус, за верность и любознательность. Так, например, в истории ТАЭ случилось с открытием некрополя эпохи бронзы в окрестностях средневекового Шой-тобе (городище Шавгар, бывшего в IX-XII вв. местной столицей).
Много было случайных, но интересных и важных находок и открытий.
Так случилось и в этот раз. Найденные печи — это уникальный древний памятник для окрестностей Туркестанского оазиса. Его археологи обнаружили случайно, проезжая вдоль глубокого рва, давно выкопанного вокруг одного коровника. Мы заинтересовались необычно розовым цветом глины на обрывистом берегу реки Карашык, которая едва просматривается с автотрассы Западная Европа — Западный Китай. В районе Туркестана эта речушка — так, «одно название», которое мог дать ей только обитатель жаркой пустыни. Каково же было наше удивление, когда мы увидели огромную печь. Подмытый весенними водами и обвалившийся массив глиняного берега обнажил арочный профиль топочной камеры. Северный угол печи обрушился по склону в речную воду. Но контур нижней части печи был хорошо узнаваем по прокаленным докрасна окружающим глиняным массам, расплавившимся внутренним граням кирпичной кладки арочных конструкций. С такими археологическими объектами приходилось сталкиваться при раскопках близлежащего Отрара и дальнего городища Жайик на реке Урал. Видели их уже расчищенными там же, на Урале, на городище Сарайчик и еще далее на Волге, в слоях города Сарай Бату.
Уже сейчас, до раскопок, можно предположить, что размеры печи были около 4,5 х 3,5 метра, а в высоту огневая камера достигала, вероятно, 1,8 метра,то есть была в рост взрослого мужчины. В полуразрушенном состоянии находились три арки, поддерживавшие пол верхней загрузочной камеры, в которую стопками укладывались сырцовые кирпичи. Можно было предположить, что в толще берега сохранились еще как минимум три-четыре арки. Дальше по берегу виднелись контуры еще пары печей.
Концентрация нескольких подобных сооружений в одном месте наводила на мысль о существовании здесь целого кирпичного завода, производившего сотни кубометров прочного стройматериала. В печи за раз могло обжигаться до 15-18 кубометров кирпича. Для какой такой грандиозной стройки понадобилось столько обожженного кирпича? Надо заметить, что обожженный кирпич в то время шел на строительство преимущественно общественных и культовых зданий. И не стройматериал доставлялся от места производства к стройке, а кирпичный завод устраивался поближе к объекту строительства. Место это на берегу речушки пустынное, вокруг нет заметных поселений и городищ. Расположенное на противоположном берегу современное кладбище Туркестана производит впечатление «нового», там нет следов средневековых мавзолеев из жженого кирпича. И, скорее всего, когда функционировали эти печи, кладбища этого тут вовсе не было.
А место для устройства кирпичного завода на берегу реки очень подходящее. Залежи качественного лёсса, основного компонента в составе кирпича, чистейшая родниковая вода из речушки Карашык. А для жара печи — обилие (увы, бывшее!) древесных и кустарниковых зарослей по ее берегам.
И, конечно, в связи с этой находкой вспоминается народное предание о строительстве мавзолея Ахмеда Ясави из кирпичей, которые передавали к месту строительства, встав «цепочкой», из рук в руки воины армии эмира Тимура. Правда, передавали их не из Саурана, а, что более вероятно, с берегов Карашыка, доставляя кирпичи на «стройку века». Всего-то в восьми километрах от мавзолея. Тем более что точки на карте — Сауран, печь на реке Карашык, мавзолей — расположены практически на одной линии. То есть про кирпич, доставленный с «карашыкского завода», можно было сказать, что доставлен он из Саурана».
Быть может, именно поэтому и возникла легенда о сауранском кирпиче при строительстве мавзолея А. Ясави.
Свое мнение о случайной находке высказал и известный гид и краевед К. Исмаилов:
«Легенда о кирпиче для строительства мавзолея Ахмеда Ясави, который изготавливался в полусотне километров от него, нелогична. Когда говорят о том, что кирпич изготавливался из сауранской глины, стоит вспомнить, что почва вдоль побережья Сырдарьи почти однотипная. К тому же для строительства мавзолея требовалось огромное количество кирпичей. Только представьте, стены казандыка — три метра толщиной. Это же сколько кирпичей нужно было перетаскать из Саурана? При производстве кирпичей вблизи стройки можно было весь материал, изготовленный за день, без труда доставить к месту строительства. По времени это час-два езды на повозках. И уж если говорить о легенде, то и живую цепь на восемь километров выстроить легче. Возможно, несколько раз и был использован такой способ доставки. Особенно в дождь и грязь, когда телеги с буйволами не могли проехать. Есть вероятность, что отсюда и зародилась легенда. Но не думаю, что огромная империя Тамерлана, на которого работала вся элита Ближнего Востока, не могла обеспечить транспортом строительство мавзолея. К тому же в период строительства ханаки Сауран был крупнейшим цветущим городом, и ему самому жженого кирпича нужно было очень много. Уверен, что сауранские печи работали прежде всего на строительство города. Если сейчас посмотреть на сауранские строения, то очевиден тот факт, что все крупные здания построены из жженого кирпича. А конец XIV века — это период расцвета Саурана как города на Великом шелковом пути. По площади в то время он был намного больше Туркестана. И ему как воздух нужен был жженный кирпич. Не думаю, что в городе его делали столько, что хватало и для себя, и для строительства в Туркестане».
Е. Смагулову уже приходилось расчищать печи для обжига кирпичей, но не такие большие. В 2018 году археологи обнаружили шесть фрагментов печей, но если учитывать, что река подмыла и уже уничтожила часть берега, то здесь их было явно больше. Сейчас ученые начали проводить рекогносцировочные раскопки, чтобы выяснить датировку памятника и его культурную принадлежность. Если они убедятся в том, что печи функционировали в конце XIV века, то появятся все основания полагать, что именно здесь обжигался кирпич, из которого построен мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави.
Программу исследования археологи уже составили. Теперь надо найти инвестора, который ее профинансирует. Объем раскопочных работ предполагается очень большой.
Главным остается вопрос о времени существования завода. Разгадать эту и другие загадки должны будут археологические раскопки, которые планируются на это лето. Вести их будут отдел археологии государственного историко-культурного заповедника-музея «Азрет Султан» совместно с туркестанской археологической экспедицией.
Владимир Привалов
Фото автора
И Е. Смагулова