К. Скрябин: «Я считаю, что очень счастливо прожил жизнь…»

Потому что осуществил благородную мечту — «помочь человечеству в недугах».

Итог его долгой жизни — создание отечественной науки гельминтологии, начало которой было положено в Чимкенте, почетным гражданином которого К. Скрябин стал в 1968 году. В процессе создания гельминтологии Скрябин трижды получил звание доктора наук в области ветеринарии, медицины, биологии. Величайший ученый современности стал Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии, дважды — Сталинской. Еще при жизни Константина Ивановича в СССР был создан первый в истории страны Всесоюзный институт гельминтологии, который носит имя Скрябина. 

Но вернемся к тем годам, с которых начиналась счастливая жизнь ученого.

К. Скрябин родился в 1878 году в Санкт-Петербурге, прожил 94 года.

Работал до последнего дня жизни.

В 1905 году Скрябин с отличием окончил Юрьевский ветеринарный институт (ныне Тарту, Эстония). Институт славился тем, что у профессуры была возможность общаться с зарубежными учеными, что делало их лекции перед студентами наполненными новыми сведениями о развитии в мире ветеринарной науки. Именно при Юрьевском ветеринарном институте была создана бактериологическая лаборатория, поддерживаемая военным министерством Российской империи, в которую допускали только старшекурсников с отличными оценками.

Вот что, по воспоминаниям Константина Ивановича, стало причиной его появления в Чимкенте: «23 июня 1905 года я получил от ветеринарного управления Министерства внутренних дел за подписью Раевского предписание за №3269 «о командировании в Туркестанский край для мероприятий против эпизоотии с обязательством пробыть в командировке не менее двух лет. Этот документ стал для меня путевкой в трудовую жизнь».

Но, прежде чем отправиться в Ташкент, центр Туркестанского края, он решил жениться и отправился к своей невесте Елизавете Кутателадзе в закавказский город Джебраил, что на границе с Персией (сейчас это территория Азербайджана). 20 июля 1905 года молодые обвенчались и сразу же после торжественного обеда отправились в дорогу, которая оказалась долгой и не очень легкой.

Ташкент молодым очень понравился: жили в гостинице «Франция», гуляли по солнечному городу. «Профиль моей будущей специальности еще к тому времени не выкристаллизовался», — вспоминал Скрябин. Прожив в Ташкенте несколько светлых и очень хороших дней, он с молодой женой отправился на подводе по тракту в Чимкент, куда получил назначение.

Чимкент тоже понравился: это был небольшой уездный городок с 12 тысячами жителей. Очень зеленый, уютный. Для многих туркестанцев наш город был вообще своеобразным курортом: со свежим воздухом, сравнительно умеренной летом температурой и множеством родников, к которым с кружками ходили попить чистой воды чимкентцы и приезжие. Все это, по мнению молодоженов, придавало городу своеобразие, прелесть и притягательность.

Устроились в Чимкенте в маленьком глинобитном «особнячке», который находился на перекрестке двух улиц.

Платили за жилье 15 рублей в месяц. Молодые люди выписывали газеты и журналы, которые прочитывали вечерами от корки до корки, чтобы быть в курсе того, что происходит в мире. Любимой была газета «Русские ведомости», где они находили много интересной информации.

В Чимкентском уезде работал единственный ветеринарный врач Ивлев, с которым Скрябин разделил «зоны влияния». Ивлев занимался местным животноводством, а Константин Иванович — гуртовым, перемещавшимся по территории всего уезда.

«Примерно в десяти километрах от города находилось крупное торговое узбекское селение Сайрам, которое я должен был посещать еженедельно, поскольку каждую субботу сюда пригоняли на базар огромные гурты крупного рогатого скота и овец для продажи и ветеринарного осмотра», — вспоминал Константин Иванович.

Выезжал Скрябин из города спозаранку верхом на лошади, чтобы успеть к началу базара. И находился в нем до окончания торговых сделок. Переводчиком был Уразбай, сопровождал Константина Ивановича ветфельдшер Бакаланов. Но когда на весь день ехала со Скрябиным Елизавета Михайловна, его помощница, нанимали извозчика.

В Сайраме не было помещений для ветеринарного пункта. Работали в тени больших деревьев. Но настойчивый Скрябин добился, чтобы казна выделила средства на строительство здания — и это были гроши. Тем не менее на базаре появилась каркасная будка для ветнадзора, а рядом с ней — коновязь для животных.

Но на этом выпускник ветеринарного института не успокоился: он организовал в Чимкенте и Карабулаке ветеринарные пункты.

Через год Скрябин опубликовал в «Вестнике общественной ветеринарии» статью «Дивертикул Меккеля у курицы», написанную на собранных в нашей области материалах, а еще через некоторое время — в этом же издании первую статью о гельминтологии. В 1962 году, когда Константин Иванович Скрябин, уже известная мировая величина в области гельминтологии, приехал в наш город, на встрече с жителями он признался, что именно Чимкент является «колыбелью новой науки».

Позже он, уже имея опыт, провел первое так называемое «полное гельминтологическое вскрытие птицы», которое вошло в «Золотую книгу вскрытия». В данной методике были разработаны основные приемы, «позволяющие производить полный качественный и количественный учет всех экземпляров паразитических червей, поразивших того или иного хозяина».

Супруга Скрябина с первого дня пребывания в Чимкенте вела дневник, выполняла функции личного секретаря. Одна из первых записей, сделанных в нашем городе, свидетельствует об обнаружении у местного населения парагонимоза — паразита, вызывающего легочное заболевание.

Как ветеринарный врач, Константин Иванович проводил много времени на местных базарах.

Вскрывал забитых животных, собирал для изучения всех гельминтов. Одно из таких вскрытий едва не закончилось для Скрябина трагически. Работая без перчаток, он заразился сибирской язвой. В Чимкенте не оказалось вакцины, она имелась в Ташкенте, куда надо было ехать сто верст. И Скрябин поступил так, как это делали в древности: каленым железом выжигал у себя язвы, теряя при этом от боли сознание. Делал он это дважды в своей жизни. Местное население, прослышав, как лечил себя доктор, стало валом валить к нему, чтобы он выжигал язвы каленым железом. Но Скрябин прервал эту очередь больных, объяснив, что против сибирской язвы есть вакцина, с помощью которой заболевание лечат другие врачи.

В 1907 году заканчивался двухлетний срок отработки стипендиата после окончания института. Он мог вернуться в Петербург, откуда был родом. Супруги Скрябины решили остаться в Чимкенте, который полюбили. Но неожиданно случились одно за другим несчастья, изменившие их решение: в июне умерла дочь Ася, а в октябре скончался сын Коля. Позже Скрябин напишет в своих воспоминаниях: «Чимкент потерял для нас интерес и всякую значимость». По этой причине приняли решение после отпуска возвратиться из России уже не в Чимкент, а в Аулие-Ату (ныне Тараз), где Скрябин стал пунктовым и городским ветеринаром, сосредоточившись на гельминтологии.

Этот город воздаст должное ученому: ему установят памятник, при жизни откроют музей.

В 1909 году в Москве состоялся II Всероссийский съезд ветеринарных врачей, где К. Скрябин выступил с тремя докладами по гельминтологии. Но, будучи совершенно одиноким в своей деятельности, он начал осознавать, что «теперь жизнь задержала мой рост как специалиста».

Он выехал из Аулие-Аты в Петербург на курсы усовершенствования ветеринарных врачей с твердым решением больше не возвращаться в Туркестанский край. Работал в Центральной ветеринарной лаборатории. Но вскоре убедился, что в Российской империи нет серьезных исследователей, у которых мог бы получить ответы на свои вопросы. Он добился двухлетней командировки в Германию, Швейцарию и Францию. По всей Европе Скрябин возил гельминтологический материал, собранный в Южном Казахстане. Он сумел классифицировать по родам и видам свою коллекцию, опубликовать большое количество статей. Константин Иванович должен был признать, что его знания по паразитологии превосходят знания зарубежных коллег.

Зачисленный на должность пунктового ветеринарного врача в Аулие-Ате Скрябин фактически работал в Петербурге. В декабре 1916 года он защитил в Юрьевском ветеринарном институте диссертацию на звание магистра на тему «К характеристике гельминтофауны домашних животных Туркестана». В декабре 1917 года он уехал на юг: в Донском ветеринарном институте должна была открыться первая в истории России кафедра паразитологии, профессором которой Скрябин был избран по конкурсу.

Гражданская война на три года затянула его в командировку на юг. Тем не менее он не терял времени зря: разработал первую в стране программу курса паразитологии, методику полных гельминтологических вскрытий, создал музей, подготовил специалистов.

Один из учеников Константина Ивановича профессор Л. Исаев искоренит страшное заболевание человека — ришты. Огромный червь поселялся в подкожной ткани человека, причиняя невероятные страдания. Многие годы эта болезнь свирепствовала в Средней Азии, и только благодаря науке гельминтологии, созданной Скрябиным, последний больной риштой был зафиксирован в СССР в 1932 году.

Человек страдает от инфекционных заболеваний, вызванных появлением в организме человека разных червей-паразитов. Скрябин обнаружил у детей и подростков, заболевших инфекционными болезнями, связь с физическим и интеллектуальным развитием.

В 1921 году Скрябин организует экспедицию в страну юности — в город Туркестан и его окрестности.

Работа в Южном Казахстане способствовала тому, что Константин Иванович вводит в науку новое понятие «дегельминтизация», где органически сочетались элементы терапии и профилактики. Ему принадлежит более 70 томов трудов по гельминтологии, в которых можно найти ответы на многие вопросы, как бороться с недугами.

Еще один факт из биографии Скрябина связан с его возвращением в юность. В 30-ые годы чуть не была подорвана репутация Чимкентского химфармзавода. За рубежом началась кампания против экспорта сантонина из СССР. Американские дельцы утверждали, что советский препарат неэффективен против аскарид. Правительство обратилось к Скрябину дать свою компетентную оценку. Так Константин Иванович восстановил славу советского сантонина. Спорить со Скрябиным в мире ученых никто не посмел.

О том, что Скрябин — величайший из величайших ученых мира, Никита Сергеевич Хрущев, Первый секретарь ЦК КПСС, узнал во время официального визита в Америку в сентябре 1959 года. Вернувшись домой, он поинтересовался, является ли ученый членом партии. И с прискорбием узнал, что не является. Однако Скрябин не поддался на уговоры вступить в партию, посчитав, что партийная суета отвлечет его от главного дела жизни. Однако, по настоянию Хрущева, он выступил на пленуме ЦК, где сказал знаменитую фразу: «Если институт состоит из стариков — это трагедия. Если только из молодежи — это комедия», которую все годы в зависимости от обстоятельств по-всякому интерпретировали в СССР, намекая то на солидный возраст товарищей, находящихся при власти, то на молодежь, которая идет руководить, не имея опыта и достаточных знаний, то на отсутствие преемственности в науке.

Вот что вспоминал внук Скрябина Константин Георгиевич, академик в третьем поколении (его отец тоже был Героем Социалистического Труда): «Однажды Хрущев позвонил домой днем. И бабушка сердито ответила: «Константин Иванович сейчас обедает, но я попробую его позвать». Хрущев уговаривал деда по телефону вступить в партию… Дед ответил: «Мне 90 лет, и если я вступлю в партию, все решат, что старик спятил. Никита Сергеевич, я не хочу дискредитировать партию».

И от ученого отстали.

Итог Константин Иванович Скрябин подвел в книге «Жизнь и деятельность», которая с другими документами хранится в областном государственном архиве: «Я считаю, что очень счастливо прожил жизнь… За плечами — многолетняя, более чем полувековая работа в области новой науки гельминтологии. Я был глубоко убежден в ее острой необходимости для человечества. Гельминтология стала для меня целью жизни, радостью творчества».

Людмила Ковалева

Автор благодарит за помощь в подготовке этой публикации сотрудницу государственного областного архива Х. Кичкембаеву.