Корнями прижились на этой земле

Стоит отметить хотя бы в газетной публикации, что ушедший год стал 133-им по счету со времени водворения на землях Чимкентского уезда Сыр-Дарьинской области переселенцев из центральных областей Российской империи, а также тех, кто по своей инициативе из-за голода отправился искать лучшей доли на окраинах.И нашел. Все эти поселения сохранились, не исчезли, некоторые из них со временем стали многонациональными районными центрами.

От Беловодского до Высокого по направлению к Аулиеате поселения создавались с разницей в два-три года. Но раньше всех в этой череде русских поселений оказались села Антоновка и Корниловка.

Антоновка хоть и стояла от верненского тракта немного в стороне, но отличалась тем, что было в ней земли богато — четыре тысячи десятин, которые преимущественно засевали пшеницей. Ее продавали по 80 копеек за пуд или же перемалывали на мельницах. Были почта, библиотека, земская школа с 40 учениками, которых учил педагог Газенкамф. И… этапные дома, построенные из жженого кирпича, под железной крышей. В них останавливались арестанты, которые следовали из Сибири в город Верный. Николай Иванович Гродеков, назначенный в 1883 году на должность военного губернатора и командующим войсками Сыр-Дарьинской области, через девять лет посетил Антоновку. Увидев необычайный рельеф поселения с рекой, возвышенностями, стройные тополя, образующие красивые аллеи, питомники тополей и талов, Николай Иванович предложил переделать этапные дома, которые уже не использовались по назначению, под школы и народные хлебные магазины. Антоновцы выращивали богатые урожаи пшеницы, занимались животноводством, выпасая скот на богатых лугах. Хозяйство свое они вели с умом, как и жители поселения Корниловка.

«Богат корниловец, но прижимист» — так выразился о жителях села Корниловка Чимкентского уезда Иван Иванович Гейер, вице-губернатор Сыр-Дарьинской области, к тому же историк и этнограф. На какой факт из их биографии он ссылался, чтобы потом выразиться еще жестче — «совсем скупой народ», можно предположить. Задумали жители села Ванновское, повествует Гейер, единоверцы с корниловцами, те же хохлы, построить храм, и попросили соседей принять участие в этом, но «их отзывчивость на богоугодное дело исчерпалось пожертвованием 30 рублей деньгами и 250 снопов камыша».

Как свидетельствуют документы областного государственного архива, ванновцы все равно построили каменную церковь: «частью — на церковную сумму, частью — на крестьянскую». И получилась она «очень хороша, просторна». В ней был образ в фольговой ризе и деревянном киоте. На частные средства был отлит колокол, который звонил в праздничные дни.

Корниловка называлась по имени урочища Яскичу до того времени, пока здесь первым в 1887 году не поселился Корнилов. Прибыло из Екатеринославской губернии еще и большое семейство Величко, где было столько музыкантов и мастеров музыкальных инструментов, что скрипка одного из Величко экспонировалась на Туркестанской выставке в 1890 году.

Но стоит опровергнуть «скупость» корниловцев. Они на собственные средства построили школу — самую высокую в селе. Здание было из сырца, обложенное кирпичом. Школа обращала внимание своей двухскатной камышовой крышей. Были «парты устроены по всем правилам педагогических требований». Учителем был Тюкаев, который учил 40 детей обоего пола.

Но перещеголять Ванновское удалось не во всем. У ванновцев была библиотека из тысячи книг. Были две светлые, просторные школы — земская и министерская. В одной учились 70 ребят, в другой — 19. Вот только архивный документ не уточняет: речь идет о двух учителях — Дробашеве- Стародубове, или один и тот же учил детей в разных школах. И еще в Ванновском при министерской школе была сапожная мастерская, где обучались 16 школьников.

Профессию получали и в кузнечной мастерской при школе села Беловодское. В ней учились не только дети, но и взрослые — всего восемь человек.

А вот в Высоком при министерской школе были еще и вечерние чтения. Их четыре раза в неделю при волшебном фонаре проводили учителя Цапкон и Шпинов. Вечерние чтения – это прообраз советских вечерних школ, где учился рабочий люд.

«Царское правительство вкладывало значительные суммы в окраины империи. Переселенцам выделялись казенные суммы на постройку жилья и приобретение живности. Рачительный хозяин укладывался в эти средства. Но государство проверяло, с умом ли деньги казны расходуются на местах, не воруют ли? Известно несколько ревизий в наш край статистика Кауфмана, чиновника особых поручений Гаврилова и сенатора графа Палена, написавших солидные труды о том, как переселенцы строили земельные отношения с коренным населением, использовали водные ресурсы, как решались духовно-нравственные проблемы. Материалы архива позволяют изучать эти вопросы на примерах созданных русских поселений в Ташкентском и Чимкентском уездах Сыр-Дарьинской области. Во многих поселениях были амбулатории, фельдшерские пункты. В Беловодском, например, была даже акушерка по фамилии Чайка, в Ванновском — фельдшерский пункт, а также амбулатория с годовым посещением 2500 человек, больница на четыре койки. В Высоком также были фельдшерский пункт и амбулатория с более значительным числом посещений. Если ссылаться на Гейера, то можно привести пример, как первый староста Ванновского строил свои отношения с коренными жителями — он одинаково строго относился «к нарушителям правды без различия национальности нарушителя». И это управление крестьянской общиной можно было поставить в пример любому селению области.

Однако сравнивать экономическое положение Ванновского с Корниловкой не совсем правильно. Ванновцы были более зажиточными хотя бы потому, что земли имели в три раза больше — 600 десятин, на которых высевали пшеницу. Причем лучших сортов — «кубанку». Продали ее им жители села Высокое для «обсеменения», заработав при этом весьма существенную сумму — до четырех тысяч рублей. Зерно перемалывали на четырех мельницах, – рассказывает Х. Кичкембаева, сотрудница областного госархива. — Возили продавать белую муку в Аулиеату, Ташкент. Переселенцы сеяли чечевицу, горох, другие бобовые культуры, использовали на посеве перегной».

Х. Кичкембаева отмечает, что русские поселения укоренились не только благодаря своему трудолюбию, но и потому, что искали и находили общий язык с коренным населением. Как показала история, уважение к культуре, традициям разных народов – один из важных моментов общественного жития, при котором можно достичь много хорошего.

Людмила Ковалева