22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война
— 90-ые годы стали годами рассекречивания материалов, связанных с началом Великой Отечественной войны, из которых следует, что донесения о подготовке Германией войны с Советским Союзом шли десятками, сотнями, их достоверности нельзя было не верить. Сталин не был наивным человеком, чтобы со всей серьезностью утверждать, что страна не готовилась к сражению с врагом. Одни донесения свидетельствовали о том, что война начнется завтра, а другие – через месяц, Гитлер не собирался придерживаться пакта о ненападении, — говорит Елена Тимофеева, сотрудница Государственного архива общественно-политической истории Туркестанской области (бывший партархив). — В 90-ые годы архив стал обладателем нескольких номеров сборников «Известия ЦК КПСС», которые публиковали рассекреченные справки КГБ СССР, характеризующие разведывательную деятельность советских органов госбезопасности накануне нападения Германии на СССР, а также агентурные сообщения, направляемые в ЦК ВКП (б ) и СНК СССР о подготовке к войне, предполагаемом сроке начала военных действий. После выступления 22 июня по радио Вячеслава Михайловича Молотова, наркома иностранных дел, заместителя председателя Совнаркома СССР, сомнения ушли прочь – Гитлер напал на нашу страну.
Текст обращения был опубликован на первой полосе нашей газеты на второй день войны – 23 июня.
Вот что сказал В. Молотов (привожу фрагменты).
«Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы, во многих местах подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек… Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
В этот же день в ЦК было решено считать войну Отечественной.
Как свидетельствуют архивные документы, сразу же после выступления Молотова в нашей области начались митинги, на которых выступающие говорили о готовности идти на фронт, сражаться с фашистами. И о вере, что враг будет разбит.
У военкоматов выстраивались очереди. И молодые, и те, кто прошел гражданскую и финскую войны, готовы были немедленно отправиться на фронт.
Пока мирные жители переживали сообщение о начале войны, она уже грохотала на западе страны.
«16 и 17 июня 1941 года Богунский стрелковый полк, дислоцированный под Житомиром, где я служил, срочно был вывезен в военные лагеря под Шепетовкой, а это Хмельницкая область, — рассказывал мне незадолго до ухода из жизни житель Шымкента Алексей Гаврилович Трегубов. – Офицеров и красноармейцев снабдили усиленным продуктовым пайком, тридцатью боевыми патронами, чего раньше не делалось. И это был тревожный звонок, красноречиво говорящий о том, что войны нам не избежать».
Полк стоял в живописном лесу, пели птицы. Казалось, что попали в рай. Даже думать о том, что враг нападет, не хотелось. Но прошло несколько дней, и началось… Командиры сказали: «Война!» Полк стал пробиваться к своим. Вышли к городу Дубно, что в Ровенской области. Город всего лишь два года находился в составе СССР, после того, как к Советскому Союзу были присоединены Западная Украина и Западная Белоруссия. «Мы продвинулись к шоссе, ну тут увидели, как по дороге один за другим шли немецкие танки, — рассказывал Алексей Гаврилович. – Патронов у нас уже почти не было: по пути к Дубно происходили короткие боевые стычки с фашистами. Командир в такой ситуации сказал нам: «Отступаем в лес!»
В это же время Брестская крепость, на которую фашисты обрушили огонь, держалась из последних сил.
…Меня душат спазмы, я не могу говорить… Наверное, это чувство боли и горя испытывают все, кто ступает на землю, политую 22 июня 1941 года кровью защитников Брестской крепости, среди которых было немало наших земляков. И пока ты ходишь по территории крепости, печаль, скорбь не покидают тебя.
Провожая меня в Белоруссию, младший брат Владимир, старшина заставы имени Героя Советского Союза Андрея Кижеватова Панфиловского погран-отряда, сказал: «Положи цветы от нас к месту его гибели».
— Бой был здесь, — сказал экскурсовод, показав на фундамент разрушенного здания. – Это все, что осталось от 9-ой погранзаставы 17-го Брестского погранотряда, где начальником был лейтенант Кижеватов. 22 июня, в первый день войны, застава отбила шесть атак фашистов. Андрей Митрофанович был тяжело ранен. Застава со своим командиром держалась мужественно. 29 июня он отдал приказ оставшимся пограничникам прорываться к 333-му стрелковому полку, а сам вместе с частью бойцов остался прикрывать их отход, пообещав: «Здесь моя застава, и я ее командир. Отсюда я никуда не уйду». Он ее так и не оставил — погиб, отбивая атаки гитлеровцев.
Так же, как и еще на 400 пограничных заставах Союза, на всех без исключения, бойцы в зеленых фуражках не сдали фашистам заставы без боя.
Наш земляк Александр Климентьевич Леонтьев из села Ванновка Тюлькубасского района вместе с еще несколькими южноказахстанцами был как раз в том самом 333-ем стрелковом полку.
Полк находился на валу, к которому прорывались кижеватовцы на соединение. Все они — из первого призыва для службы в Брестском погранотряде после возвращения в сентябре 1939 года Западной Белоруссии и Западной Украины в состав СССР.
А. Леонтьев был призван на службу в феврале 1940 года со второго курса Алма-Атинского зооветеринарного института. В Бресте он служил ветфельдшером. Вот как он описывал в автобиографии первые часы войны: «От взрывов перевертывались койки, многие выбрасывались из окон, гибли на плацу. Вокруг были огонь и дым. Я побежал в штаб, где были раненые и убитые. Под лестницей штаба бойцу перевязал раненую ногу. Ко мне подбежали другие бойцы. Тут произошли два взрыва, три бойца повалились на меня убитые. Начал стаскивать раненых, мне помогали ветврач Володя Доценко и Алексей Карпенко…»
Бойцы пытались прорваться через железнодорожный мост к воротам, но сделать этого не удалось, и они отошли назад. Немцы уже захватили 45- и 76-миллиметровые пушки и били по нашим прямой наводкой. По воспоминаниям А. Леонтьева, 9 или 10 июля ему с товарищами ночью удалось переплыть реку Мухавец, ползком добраться до подземного лазарета и выбраться из крепости, чтобы соединиться со своими. Переплыв Мухавец, Леонтьев вместе с товарищами попал в плен, был отправлен в концлагерь Бяло-Подляска (Польша). После побега из лагеря участвовал в боях с фашистами, был награжден медалью «За отвагу». После войны окончил институт, защитил кандидатскую диссертацию, стал обладателем нескольких авторских свидетельств.
Другой земляк — Касым Жарменов, младший сержант, механик-водитель второго взвода танковой роты 75-го особого разведывательного батальона — был призван в Красную Армию в сороковом году из Алма-Атинского техникума физкультуры. Сражался на Центральном острове. По его воспоминаниям, в воскресенье 22 июня должна была состояться финальная встреча по футболу на первенство дивизии. В случае выигрыша им был обещан внеочередной отпуск. Но в предрассветный час их разбудил взрыв, затем второй, третий… С двухъярусных коек падали бойцы… С первых минут обстрела Бресткая крепость превратилась в огненный остров. Началась война. Танковый парк находился у Белого дворца, в котором в 1918 году был заключен Брестский мир. Бойцы несколько раз пытались пробраться к танкам, но огонь противника прижимал их к зданию, к земле. Не хватало оружия, патронов, медикаментов и воды. Защитники крепости шли в рукопашную схватку, чтобы отобрать у немцев автоматы и гранаты. 24 июня пошли в разведку, чтобы узнать, есть ли возможность выйти из крепости, чтобы соединиться с нашими войсками. Под прикрытием огня товарищей вплавь начали перебираться на другой берег Мухавца. «Здесь я потерял сержанта Лермана и многих товарищей, — вспоминал К. Жарменов. — Отстреливаясь, мы подошли к Восточным воротам, но там увидели немцев… Мы вынуждены были возвратиться назад. 28 июня с утра немцы стали бросать зажигательные бомбы. И все стало гореть».
Было несколько попыток с боями прорваться к своим… Но, как и А. Леонтьев, Жарменов попал в плен. Он прошел несколько концлагерей, из одного ему удалось бежать, потом он воевал в Красной Армии.
Вот какой случился поворот в военной истории: в 1944 году земляк Николай Давыдович Свинарчук освобождал Брест.
Старший сержант Свинарчук, воевавший в составе 415-го стрелкового полка, совершил подвиг, за который ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Дело было так.
Взвод Свинарчука получил задание перерезать шоссе Брест — Варшава. Это была уже не первая попытка бойцов переправиться через реку Кшна, закрепиться на правом берегу, чтобы выполнить задание. Сделать это под сильным огнем противника никому не удалось. Был отдан приказ очередной группе — взводу Свинарчука, который командовал им после смерти командира. Взвод успешно форсировал реку, выбил немцев из траншей, а также способствовал переправе других подразделений на плацдарм. На следующий день взвод занял шоссе в районе деревни Бохукалы и препятствовал отходу окруженных подразделений противника. Взвод уничтожил бронетранспортер, три автомашины и до 150 вражеских солдат и офицеров. На участке взвода враг не прошел. Удалось это сделать только взводу Свинарчука. Николай Давыдович лично уничтожил три огневые точки. Но этим бой не закончился. На железнодорожной станции Хотылув был обнаружен эшелон цистерн с горючим, который должен был двинуться в Брест, где находились немецкие танки с пустыми баками. Свинарчук вместе с бойцами уничтожил охрану, отцепил паровоз и захватил 30 цистерн горючего. Однако их обнаружили немцы. Завязался бой. Взвод отразил восемь атак. Когда все стихло, выяснилось, что от взвода осталось восемь человек.
За мужество и отвагу во время войны Свинарчук был награжден орденами Красной Звезды, боевого Красного Знамени, Славы третьей и второй степеней. А потом стал Героем Советского Союза с вручением золотой звезды.
Город на реке Буг невидимыми нитями связал судьбы трех земляков: Александр Леонтьев и Касым Жарменов защищали крепость, Николай Свинарчук освобождал ее. Осенью 1971 года они побывали в Бресте, где открывали мемориал защитникам крепости. Кто бывал в Брестском музее, тот увидит экспонаты Н. Свинарчука, в частности, автомат. Белорусы бережно хранят память о тех, кто вместе с ними освобождал Брест.
Николай Давыдович — почетный гражданин Бреста, его именем названа улица в новом микрорайоне города. После войны Свинарчук жил в Ленгере.
В нашем областном музее есть фронтовая листовка: «Бойцы и офицеры! Наступайте так, как старший сержант Николай Свинарчук. Гоните и уничтожайте фашистского зверя в его берлоге».
Свинарчук дойдет до этой берлоги, закончит войну в Берлине. И распишется на рейхстаге!
В июле 1941 года Анна Ахматова написала всего лишь четыре строчки «Клятвы», с которой мысленно шли в бой защитники Отечества.
Они знали, что за их спиной – родной дом с отцами и матерями, с женами и детьми. Поэтому они должны выстоять! Должны! Даже ценой своей жизни.
И та, что сегодня прощается с милым,
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит.
Тот первый день войны, 22 июня 1941 года, был началом долгого и тяжелого пути к Победе.
Как выстоял тыл, мы расскажем в следующей публикации.
Людмила Ковалева