96-летней труженице тыла Ксении Урсаленко не дали медаль в честь 75-летия Победы
Райский уголок
С трудом отыскала квартиру №1 в доме № 3а проезда Спортивный. Если дом многоквартирный, значит, представляла его под одной крышей, с одним входом во двор. Но на Привокзалке, в районе шымкентского железнодорожного вокзала, все оказалось иначе. По проулку — заборы с покрашенными воротами. В конце — гараж, а к нему впритык — скромная решетчатая калиточка. Это и была значащаяся в адресном бюро квартира номер один.
Открыла худенькая маленькая старушка с палочкой. Поразило ее лицо: интеллигентное, как у немолодых актрис советской эпохи, вызывающее к себе почтительное отношение. Двигалась она споро, несмотря на почтенный возраст.
А я не отрывала глаз от представшей взору панорамы в крохотном дворике. К дому вела узенькая дорожка, по обеим сторонам — сказочный ландшафт: вьющаяся зелень, яркое многоцветье в горшках, ведрах, тазиках, кашпо, красавицы пальмы — трахикарпус форчуна и финиковая, спрятавшиеся в уголке. В этом растительном мире «поселились» пернатые. Уточка в гнездышке. По соседству хулиганы-петушки с ярко-красными гребнями. Гордые лебеди — черный и белые. И величественный на длинных ногах с вытянутой шеей бело-розовый фламинго. Зеленые лягушки-квакушки возле крохотного прудика с водяными лилиями. Черепаха, замершая на тротуарной плитке. Множество грибов, больших и маленьких, пни и пенечки. Удивительный рукотворный мир, какой не встретишь ни в одном из шымкентских парков. Автор этой красоты не профессиональный дизайнер или скульптор, а дочь моей героини Лариса Александровна — специалист по вычислительной технике. Это ее хобби, расцвечивающее наш не всегда благополучный быт яркими красками.
Испытание военным госпиталем
Привел меня в проезд Спортивный телефонный звонок в редакцию нашей газеты. Позвонила шымкентка Л. Скоморощенко: «Мы выписываем «Южанку» более полувека. Газета не однажды помогала нам. Надеемся, что снова поможет». Рассказала о маме Ксении Васильевне Урсаленко, которой 18 марта этого года исполнилось 96 лет.
«Она — труженик тыла в годы Великой Отечественной войны. Несмотря на серьезный возраст, сохранила хорошую память. Полвека проработала медиком на железной дороге. В мельчайших подробностях помнит события далеких лет, фамилии, имена людей, с которыми пересекалась».
В 1941 году, когда грянула Великая Отечественная, Ксюше Урсаленко исполнилось 17 лет. Семья проживала на станции Тюлькубас. Девушка, мечтавшая стать врачом, отправилась в Ташкент. Поступила в медицинский техникум им. Ахунбабаева на
фельдшерское отделение.
Вот как Ксения Васильевна вспоминает ту пору: «Жили в общежитии — большом неотапливаемом бараке. Зимой было очень холодно. Мне выделили кровать под номером 12. Стипендию не платили. Иногородним давали в сутки 400 граммов хлеба. А в обед в консервную банку наливали черепаховый суп. Уплетали его за обе щеки. Сегодня это экзотическое угощение. Во время войны среднеазиатские черепашки спасали людей от голода.
У нас были сильнейшие преподаватели — медицинские светила, эвакуированные из блокадного Ленинграда. Знания и навыки заложили отменные, а еще дисциплину и ответственность. Вместо трех лет медучилище выпускало специалистов по ускоренной программе за два года.
В 1943-ем, когда Красная Армия разбила фашистов под Сталинградом, Ксения окончила учебу. Ей присвоили звание лейтенанта медицинской службы и отправили в Ахангаранский военный госпиталь в Ташкентской области.
В 19 лет ей пришлось увидеть своими глазами, что делает безжалостная война с людьми. В госпиталь поступали изувеченные бойцы. «Были с гнойными ранами, в которых копошились черви. Волосы на голове вставали дыбом. Но, как говорят, глаза боятся, а руки делают. Старалась прятать слезы, страх, подбадривала раненых: «Обязательно поправитесь, встанете на ноги. Не надо сдаваться», — продолжила рассказ ветеран.
На арбе — на вызов
Вернуться домой Ксению настойчиво уговаривала мать, переехавшая в Чимкент с двумя младшими детьми: «У тебя есть специальность — будем вместе выживать».
5 мая 1944 года Ксению Васильевну приняли фельдшером в скорую помощь в Чимкентскую поликлинику железной дороги. Л. Скоморощенко показала симпатичное строение из бревен на улице Анарова: «В нем тогда находилась железнодорожная поликлиника. Справа, видите, окно и дверь — была скорая. Сюда отец или бабушка носили меня маленькую, чтобы мама покормила грудью».
По словам Ксении Васильевны, в скорой на железной дороге во время войны работали четыре фельдшера: Л. Калюжная, О. Лобачева, А. Алтыбаева и К. Урсаленко. Сутки — дежурство, двое — отдых. Обслуживали Чапаевку и три Зеленые балки. На вызовы отправлялись на арбе. Конюхом была Ольга Глазунова. Вскорости дряхлая лошадка заболела, ее списали. Появилась другая. Позже выделили автомобиль.
В сутки приходилось делать по 12-15 выездов. Ксения Васильевна вспомнила об одном. «Часа в два ночи зимой пришел мужчина. Говорит, нужна помощь брату. Я ему: «Сейчас запряжем лошадку и отправимся». А он: «Не надо. И санитарку не надо. Тут недалеко. Я вас доведу. Берите лекарства, бинты». Страшновато было идти в ночь с незнакомцем, но все-таки отправилась. Перешли восемь рельсов. Кругом темень. Жутко. Подошли к старой железнодорожной бане. «Полезем на чердак», — говорит проводник. Лестницы нет. Тут появился другой мужчина. Забрали у меня чемоданчик. Один согнулся. Я ему на спину, потом на плечи. Вскарабкалась на чердак. Мне говорят: «Не поднимай голову, поранишься — гвозди». Сердце оборвалось, когда увидела человек восемь, облепивших банный котел с горячей водой, — грелись. Мне показали в другую сторону. Там лежал мужчина. У него была травма, не помню, то ли ноги, то ли руки. Обработала рану. Сделала перевязку. Они ссадили меня на землю. Тот же провожатый довел до поликлиники. Предупредила его, что раненому нужно ввести противостолбнячную сыворотку. «Обойдется», — ответил он. Поблагодарил и исчез».
Сыпной тиф — от депортированных
Страшным испытанием 96-летняя собеседница называет февраль-март 1944-го, когда в Чимкент стали прибывать товарники с депортированными из Северного Кавказа. «Вагоны были до отказа набиты изнуренными людьми. Дети, старики, женщины с полчищами паразитов-кровососов на теле и одежде. Многим требовалась неотложная медицинская помощь».
От общения с этим контингентом К. Урсаленко заразилась сыпным тифом. Долго болела. Эта коварная хворь и военное лихолетье аукнулись последствиями: четыре года Ксения Васильевна не могла родить. Долгожданная дочь Лариса — ее единственное ненаглядное чадо.
Рассказала она и о еде во время войны: «Нам выдавали продовольственные карточки. Ели жмых соевый и подсолнечный, галушки, мамалыгу из кукурузы».
Фельдшер с внешностью диктора
После войны Ксению Васильевну перевели в здравпункт паровозного депо. Позже — вагонного. О ней говорили: железная леди, принципиальная. А заведующая поликлиникой Анна Лазаревна Гренбладт, когда медперсонал собирался на планерку, как-то обратилась к Ксении Васильевне: «Вы у нас, как диктор центрального телевидения», имея в виду безупречный внешний вид.
Когда собралась фотографировать Ксению Васильевну, она позвала дочь. Та принесла ей пиджак с наградами, губную помаду и карандаш для бровей. Она и сейчас никогда не выйдет на улицу, даже в соседний магазин, без помады на губах.
Полвека проработала К. Урсаленко на железной дороге. Бывали производственные травмы. Она первой пришла на помощь, когда рванул точильный станок и токарю выбило глаз. Когда автокар придавил кишечник рабочему, и тот задыхался от адской боли. И таких экстраординарных ситуаций было много.
Когда подошел пенсионный возраст и надо было отправиться на заслуженный отдых, незаменимую Ксению Васильевну упросили остаться. И еще 15 лет она добросовестно отработала в здравпункте вагонного депо. Заведующая поликлиникой А. Байтасова и весь коллектив провожали ветерана на пенсию только добрыми словами и пожеланиями.
Фронтовик и тыловичка
С будущим мужем Александром Семеновичем Скоморощенко, фронтовиком, Ксения Васильевна познакомилась, когда он работал на железной дороге и пришел к ней на прием. Вместе они прожили 60 лет. В 1959-ом переселились в дом, кстати, построенный в 40-ые годы прошлого столетия, где и сейчас она живет с дочерью. Участнику Великой Отечественной войны предлагали благоустроенную квартиру в многоэтажном доме. Но они решили остаться жить на земле. «У папы были золотые руки. Он все умел. Посадил березы, крымскую сосну, тяньшанскую ель. Превратил все вокруг в зеленый радующий глаз оазис», — говорит Лариса Александровна.
Семья никогда не рвалась за богатством, славой, наградами. Всегда жила скромно.
Медали за героизм и труд из одного металла льют
Ну а теперь о главном, для чего пишу материал. Впервые в этом доме взяла в руки раритет — первую медаль «За доблестный и самоотверженный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». На лицевой стороне — профиль Сталина в маршальской форме. Сверху – надпись: «Наше дело правое», а внизу: «Мы победили». Ее вручали тем, кто ковал Победу в тылу, сразу после войны. В 1946 году ее получила К. Урсаленко. Ксения Васильевна называет эту награду медалью Сталина. И очень гордится ею.
Есть у нее нагрудный знак «Ветеран войны 1991-1945 гг.», выпущенный в честь 55-ой годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. по решению совета глав СНГ.
К каждой юбилейной дате К. Урсаленко, как участница трудового фронта в годы ВОВ, удостаивалась наград.
В 2007 году умер Александр Семенович. Она оформила пособие как вдова участника Великой Отечественной.
К 65-летию Победы К. Урсаленко не дождалась желанной награды. Обратилась в областную газету «Южный Казахстан». Ее заявление попало к ведущей рубрики «Дежурный репортер» Екатерине Чирве. Та рекомендовала написать заявление руководителю городского отдела занятости и социальных программ. Приложить к нему копию документа, подтверждающего статус ветерана тыла. Что и было сделано. Ксения Васильевна получила-таки юбилейную медаль.
Такая же история случилась в 2015 году. Ларисе Александровне пришлось снова обращаться в нашу газету. Писать заявление в отдел занятости и соцпрограмм. Тогда медаль в честь 70-летия Победы и удостоверение чиновники привезли Ксении Васильевне домой.
По большому счету, такие люди, как 96-летняя К. Урсаленко, — национальное достояние нашего города. Ее здравствующих сверстников — живых свидетелей и участников грозной военной поры, помогавших приближать Победу самоотверженным трудом, — можно пересчитать по пальцам в миллионном Шымкенте.
Так вот к 75-летию Победы старейшего ветерана тыла оставили без награды. Несмотря на карантин, Ксения Васильевна с дочерью 15 мая на такси поехали в акимат Аль-Фарабийского района. В здание никого не пускали.
— Сколько, бабушка, тебе лет? — спросил сторож.
— 96, — ответила ветеран тыла.
— Отправляйся, бабуля, домой. Отдыхать тебе надо.
У входа собралась толпа. Вышла сотрудница райакимата, назвавшаяся Анаркуль, со списком тружеников тыла. Ей показывали удостоверения личности. Она сверяла со списком. А потом выносила медали и отдавала их обладателям. Фамилии Урсаленко в списке не оказалось.
По старой памяти, учитывая, с каким трудом получали медали в 2010 и 2015 годах, Лариса Александровна взяла с собой заявление первому руководителю отдела занятости и соцпрограмм, копию бессрочного удостоверения ветерана тыла матери. И передала секретарю акима района. Та пообещала все решить через 15 дней.
До сих пор никаких сообщений. Ветераны войны и тыла — особая когорта наших соотечественников. Юбилейная медаль ко Дню Победы в самой страшной и жестокой войне для них — святая награда.
«Я должна ее непременно получить, — говорит Ксения Васильевна. — Я ее заслужила…» В голосе звучат решимость, упорство и… обида.
Татьяна Корецкая
фото автора
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!