Говорят, сто лет — это как раз тот срок, после которого уже стихают страсти, открываются архивы и появляется более или менее спокойный и взвешенный взгляд на исторические события. Но, кажется, не тут-то было. Недаром бытует мнение, что история — это политика, опрокинутая в прошлое. И вот одним все неймется демонизировать Ленина и большевиков, другим проще замолчать юбилей. Но столетний юбилей Великой российской революции 1917 года — слишком значительное и раскалывающее общество событие, чтобы от него можно было просто отмахнуться.
Нельзя представлять революцию ни как героические усилия, ни как злую волю отдельных людей, пусть даже энергичных, одержимых, гениальных. Свержение царизма было закономерным следствием системного кризиса Российской империи. Череда военных неудач (от Крымской войны до Первой мировой), растущая финансовая и техническая зависимость от более развитых стран ставили на повестку дня индустриализацию, перестройку аграрного сектора, проведение культурной революции, демократизацию всех сторон общественной жизни, решение национального вопроса. Ветер перемен приносил с Запада передовые формы организации производства, новую технику, идеи и концепции общественного развития, включая, кстати, и коммунизм. На российской почве все они давали быстрые всходы, но одновременно расширялась пропасть между самыми передовыми и самыми отсталыми традиционными институтами. Обнажавшийся разрыв нес в себе опасность столкновения. Закономерно вставал вопрос о «цене» прогресса.
Специфика Российской империи делала острейшими противоречия между крестьянами и помещиками, рабочими и предпринимателями, между представителями различных народов и конфессий, самодержавием и необходимостью демократизации общественной жизни. Весь богатейший спектр интересов представляли разнообразные партии и организации — от охранительных монархических до леворадикальных. Масла в огонь подлила Первая мировая война, до предела обострившая все противоречия и собственно создавшая революционную ситуацию в ее ленинском понимании.
Сегодня много говорят об особой маниакальности Ленина и большевиков, о трагических последствиях их прихода к власти, словно забывая, что революция началась вовсе не с них. Не они свергали и арестовывали царя. Ленина и в стране-то не было, а большевики были отнюдь не самой большой и популярной партией. Ведущую роль на февральском этапе играла либеральная партия кадетов. Коль ситуацию в стране не удержал Николай, то такие возможности появились у Временного правительства, которое вначале поддерживал широкий блок социальных сил. Но оно бездарно потеряло время. Взять ситуацию под контроль попытались военные во главе с Корниловым, но, увы, тоже безуспешно. Свой шанс получили партии «центра» — эсеры и меньшевики, но и они не воспользовались им. Октябрьское восстание случилось тогда, когда практически некому уже было взять на себя ответственность за положение в стране. Руководство большевистской партии политически очень точно отреагировало на волну революционного нетерпения, ожесточения, вооружив массы соответствующими политическими лозунгами. Второй съезд Советов своим авторитетом одобрил вооруженный захват власти и приступил к решению самых насущных задач революции.
Революция принесла невиданные разрушения, людские потери, трагический раскол общества. И в то же время она была всплеском романтизма, возвышенных идеалов, стремлением реализовать извечную мечту человечества о справедливом устройстве жизни.
Такова Великая российская революция, яркая и трагичная одновременно. И кто бы что ни говорил, имевшая поистине всемирно-историческое значение, во многом предопределившая судьбы мира в XX веке и не переставшая будоражить человеческие умы в народившемся третьем тысячелетии.
Т. Руяткина,
кандидат исторических наук, старший преподаватель ЮКГПИ
безумно интересная подача исторического события!