Это грандиозное событие, произошедшее 80 лет назад, стало одним из примеров мужества и уверенности в победе над фашистами
Ограниченное число крупных военачальников знало, что Верховный главнокомандующий товарищ Сталин поставил задачу в условиях повышенной секретности в течение нескольких дней подготовиться к проведению парада в Москве в честь 24-ой годовщины Великого Октября.
Немцы были от Москвы в нескольких десятках километров, но это не помешало проведению военного парада 7 ноября 1941 года. Было сделано все, чтобы он состоялся.
А Чимкент и область в относительно спокойной обстановке открыто готовились к этому традиционному событию: писались лозунги и плакаты с цитатами из выступления И. Сталина 3 июля 1941 года. В рекомендациях идеологических отделов партийных органов предлагались темы лозунгов: «Наше дело правое, враг будет разбит», «Победа будет за нами!», «Все на борьбу с фашистскими захватчиками!», «Тыл — для фронта!». Тем не менее город уже ощущал дыхание войны: уходили на фронт защитники Отечества, прибывали эшелоны с эвакуированными в тыл людьми и предприятиями.
Что еще происходило в Чимкенте накануне традиционного парада-демонстрации трудящихся? Об этом рассказывают документы областного государственного архива и наша газета «Правда Южного Казахстана».
Параллельно с подготовкой к традиционному событию, которое отмечалось в день совершения Великой Октябрьской революции, город встречал и размещал эвакуированных граждан, которые стали прибывать уже в августе 1941 года. По материалам областного государственного архива, 13 августа первый эшелон привез в Чимкент 86 семей — 256 человек, 19 августа — 50 семей. Октябрь стал месяцем массового перемещения к нам эвакуированных предприятий из прифронтовой полосы. 18 октября в Чимкент прибыли оборудование и рабочие эвакуированной фабрики «Красный зеркальщик», которая разместилась в швейной мастерской индпошива. В этом же месяце прибыл и химико-фармацевтический завод им. Я. М. Свердлова из Киева. Местом его расположения стала территория Чимкентского химфармзавода. В октябре перебазировалась Чугуевская военная школа летчиков из города Чугуева Харьковской области. Решением горисполкома от 23 октября 1941 года командному составу школы были переданы помещения редакции газеты «Правда Южного Казахстана», «Промбанка», а также «Главкондитера» по улице Чернышевского, дом 8 а.
Культурная жизнь также имела место.
В начале ноября в Чимкент приехал на гастроли Еврейский театр музкомедии под грифом «Ленинградский». Единственный в СССР коллектив, где артисты пели на идиш. Звездой театра была Анна Гузик, дочь Якова Гузика, создавшего передвижной еврейский театр. Это был второй приезд в наш город известной певицы: незадолго до войны она стала лауреатом всесоюзного конкурса артистов эстрады. Именно в Чимкенте 22 июня 1941 года она узнала о начале войны.
Вечером 21 июня 1941 года А. Гузик предстоял концерт, в котором она должна была петь в одноактной оперетте «Для меня ты красивая!» («Бай мир бисту шейн!»).
«Папа не попал на концерт Анны Гузик в первую ее гастроль, билеты родители отдали бабушке и дедушке, — рассказывала мне жительница Шымкента Кира Александровна Шульман. — Билеты были нарасхват и во второй приезд певицы: в городе жило много евреев, которые знали идиш. Но папе не удалось насладиться пением Анны и во вторую ее гастроль. Группа приехала к нам из Ташкента, где дала несколько концертов, а 30 октября отец ушел на фронт и больше не вернулся. Билет достался мне. На концерт пошла вместе с мамой. С нетерпением ожидали, когда Анна споет знаменитую песню, которую мы знали в вольном переводе как «Старушка не спеша дорогу перешла».
Российская певица Лариса Долина поет ее под названием «В Кейптаунском порту». Гузик пела очень хорошо, под частые аплодисменты зрителей».
Мама Киры работала в горсовете. Она рассказывала, что артистов попросили спеть перед началом парада песню «Вставай, страна огромная!». Нот не было, и песню пришлось учить на слух.
«Точно знаю, что Гузик не участвовала в песнопении, потому что накануне простудилась. И мама искала для нее лекарства и мед, — рассказывала Кира Александровна. — В моих воспоминаниях Анна Гузик была очень красивой большеглазой женщиной. Почему я так хорошо запомнила выступление еврейских артистов? Это было окончание моего детства, когда еще не знаешь, чем закончится война».
6 ноября в Чимкенте состоялось торжественное собрание представителей города, посвященное Великому Октябрю. Они направили в Государственный комитет обороны приветственную телеграмму: «Все наши помыслы, весь труд направляем на то, чтобы оказать помощь фронту, дать ему все, что требуется для разгрома и уничтожения гитлеровских полчищ… Уверенность в победе вдохновляет нас на новые трудовые подвиги во имя правого дела, за которое борется весь советский народ. Оставаясь пока на трудовом посту, каждый из нас будет работать еще лучше, приложит все силы к тому, чтобы обеспечить фронт и тыл всем необходимым».
Утром 7 ноября 1941 года в Чимкенте в 10:00 прошел торжественный парад.
По плану парада все колонны прибывали на площадь им. Ленина. Очередность была такая: в первой колонне шли сотрудники НКВД, военкомата, ОСОВИАХИМа (местом сбора для них был определен Дом обороны), затем должны были маршировать коллективы свинцового завода, «Химфарма», железной дороги… И так — 15 «коробочек», украшенных лозунгами. Как отметила газета «Правда Южного Казахстана», «на параде были представлены все эвакуированные промышленные предприятия, которые прошли в общей колонне».
Я несколько лет пыталась найти очевидцев этого события, обнаружить архивные документы, чтобы прояснить, завершилась ли к тому времени демонстрация трудящихся в Чимкенте, когда по громкоговорителю все услышали голос Левитана: «Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза!». Но этот эпизод так и остался белым пятном в истории чимкентского парада 7 ноября 1941 года. Тем не менее удалось собрать отрывочные свидетельства.
Площадь, по воспоминаниям очевидцев, при словах Левитана застыла в оцепенении: неужели наши сдали Москву? По рассказу ветерана труда Анны Петровны Кульковой, не так давно ушедшей из жизни, в ее детской памяти сохранилась жуткая картина: вся площадь стояла в том положении, в каком ее застал голос диктора Всесоюзного радио. С этих слов обычно начинались важные правительственные сообщения. Но потом, как по команде, все побежали туда, где находился репродуктор. И опять толпа замерла.
Диктор сообщил о прямой трансляции парада в Москве.
«Мы знали, что к столице рвутся фашисты, и парад под их носом казался невероятным событием, — рассказывала Кира Александровна, в 41-ом ученица школы им. Клокова. — Значит, Москва не сдалась! И люди на площади, прослушав Левитана, начала громко радоваться, обниматься друг с другом».
По Красной площади прошли военным маршем 28467 человек, техника, демонстрируя силу духа, мужество, стремление не допустить врага в Москву, советскую столицу. Трансляцию с парада, который длился один час 20 секунд, вело Всесоюзное радио, комментировал происходящее журналист Вадим Синявский. Английская газета The News Chrionicle впоследствии писала: «Организация в Москве обычного традиционного парада в момент, когда на подступах к городу идут жаркие бои, представляет собой великолепный пример мужества и отваги».
Проведение парада, когда фашисты стояли под Москвой, казалось невиданной дерзостью, но она означала, что дальше порога врага не пустят. В некоторых источниках сообщается, что Гитлер, услышав о параде, был в бешенстве, он требовал немедленно поднять авиацию и разбомбить город, в котором сам собирался после захвата столицы провести парад. Даже пригласительные билеты были отпечатаны. Но 7 ноября 1941 года погода защищала Москву: была низкая облачность, мело, самолеты не летали.
Проведение парада, когда немцы стояли под Москвой, впечатлила врага, подорвала его наступательный дух, считают военные историки. Большую роль в этом подрыве духа сыграло то обстоятельство, что фашисты не знали о предстоящем проведении парада. И он стал для них как гром среди ясного неба.
О предстоящем праздновании 24-ой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в стране знало ограниченное число крупных военачальников, которым Верховный главнокомандующий товарищ Сталин поручил готовиться к предстоящему параду 7 ноября 1941 года. Подготовка проходила в условиях повышенной секретности под названием «Операция войск московского гарнизона».
Предполагалось, что командовать парадом будет Георгий Константинович Жуков, но он не покидал командный пункт: фашисты рвались к столице. Поэтому поручение перешло к маршалу Семену Михайловичу Буденному.
Своей кровью в эти дни защищали подступы к Москве воины 316-ой стрелковой дивизии, сформированной в Алма-Ате, под командованием генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова. 14 октября в район Можайска в Подмосковье прибыли первые эшелоны панфиловцев, а 16 октября они приняли первый бой на Волоколамском направлении. 17 ноября 1941 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденом Красного Знамени 8-ой гвардейской стрелковой дивизии» (316 СД переименована в 8 гсд). На следующий день на глазах у журналистов, приехавших в дивизию для освещения этого события, погиб И. Панфилов. 23 ноября 1941 года гвардейская дивизия получила название Панфиловской.
Народному акыну Жамбылу принадлежат такие строки о событиях тех дней:
Горд я и счастлив — скрыть не могу!
Тем, что казах на русском снегу.
Знамя гвардейцев, как дар боевой,
Поднял средь первых над головой.
Как будто отвлеклась от основной темы, но нельзя было не вспомнить о геройстве наших земляков, стоявших насмерть, чтобы не допустить врага в Москву.
Но вернемся к событиям 7 ноября 1941 года.
В случае отмены парада в Москве военные шествия должны были пройти в Куйбышеве, куда накануне были передислоцированы советское правительство, Верховный Совет СССР, Наркомат обороны, зарубежные дипломатические миссии, учреждения культуры. Командовать парадом в Куйбышеве должен был генерал-лейтенант Максим Пуркаев при участии маршала Советского Союза Климента Ворошилова. В случае отмены парада в Москве именно из волжского города должна была вестись трансляция Всесоюзного радио. Для торжественного шествия в честь 24-ой годовщины Великой Октябрьской революции был выбран также Воронеж с участием генерал-лейтенанта Федора Костенко и маршала Советского Союза Семена Тимошенко.
Но случилось так, что три города отпраздновали день Великого Октября.
Воинские подразделения не знали о предстоящем параде, они просто занимались строевой подготовкой, духовой оркестр под руководством Василия Ивановича Агапкина, автора знаменитого марша «Прощание славянки», проводил репетицию в Манеже.
И только 6 ноября вечером на торжественном заседании Моссовета, проходившем в метро на станции «Маяковская», Сталин сообщил о предстоящем параде, который должен был начаться в восемь утра. На два часа раньше обычного для такого случая времени. Сталин приказал в связи с торжественностью события распечатать и зажечь кремлевские звезды.
В 8 часов утра начался парад. На трибуне были члены правительства и иностранные гости.
Обращаясь к участникам парада, И. Сталин выступил с речью, в которой были такие слова: «Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая… Да здравствует наша славная Родина, ее независимость под знаменем Ленина — вперед к Победе!»
Оркестр под управлением Агапкина после речи Сталина заиграл «Интернационал». Прогремел салют.
Воины с Красной площади уходили защищать Москву, уходили в бессмертие.
Реакция в мире на парад была оглушительно восторженная. Газета Daily Mail оценила это как «одну из самых блестящих демонстраций мужества и уверенности, какое только имело место во время войны».
Дух непокоренной Москвы вдохновлял советских воинов, что Победа будет за нами.
Парад 7 ноября 1941 года проложил путь к другому параду — параду Победы, который прошел в Москве на Красной площади 24 июня 1945 года.
Л. Ковалева
Автор благодарит за помощь в подготовке этой
публикации Х. Кичкембаеву, сотрудницу областного
государственного архива.