Прошло сорок дней, как ушел из жизни Кенес Исмаилов… Считается, что на сороковой день душа прощается с людьми, но не забывает о них. Человек остается жив, пока о нем помнят. Кенес оставил нам большое литературное наследие. Об этом написал в своем посвящении его товарищ и собрат по перу Тахир Узденов.
Если говорить о поэзии, поэтическое творчество В. Высоцкого я воспринимаю через стихи, но не песни. С Кенесом — наоборот. Именно в его песнях стихи получают нужную огранку. Может быть, именно поэтому между двумя шымкентскими поэтами Узденовым и Исмаиловым не прекращался творческий спор. Проза же, которую написал Кенес, для многих из нас стала не только увлекательной беллетристикой, но и познавательным источником знаний об истории родного края. Его перу принадлежат многие острые афоризмы на злобу дня. Среди его произведений можно найти и философские размышления. К. Исмаилов пробовал себя и в качестве переводчика.
О себе Кенес написал следующее: «Вспомнил, что, согласно некоторым тестам, во мне доминирует натуралистический тип интеллекта.
Люди такого типа твердо стоят на ногах. У них уже сложилось целостное понимание мира, они редко испытывают душевные терзания из-за философских вопросов. Согласно теории Говарда Гарднера, этот тип интеллекта и воспитания помогает мне находить общий язык с природой. Из людей такого типа получаются отличные врачи, туристические гиды, работники национальных заповедников и т. д.»
Сорок дней… Скорее всего, души двух закадычных друзей Алексея Гончарова и Кенеса Исмаилова уже встретились на небесах и, глядя на нас, продолжили вечную полемику «To be or not to be…» Сегодня «ЮК» предлагает читателям вспомнить о наших друзьях и познакомиться с малой толикой того, что, уйдя, оставил нам Кенес Исмаилов.
* * *
…Смотрю на людей, анализирую события, агонизирую вместе со всем миром…
Как и всем моим коллегам, друзьям и знакомым, иногда невыносимо хочется чего-нибудь написать, спеть или выпить. Петь практически негде, пить уже не с кем…
Остается одно — писать. Даже если читать это будет кому-то скучно и неинтересно, а другому просто некогда…
К. Исмаилов, «Еще раз о лакониках»
* * *
Мысли (перевод Мукагали Макатаева)
Не пишется и не читается…
Сижу в ночи наедине с собой.
Ветер в дверь зайти пытается:
Мой полюбился ветру вой.
В ночи кромешной стрелок ход,
В такт сердцу бьется в поздний час.
Черным чернее чернотой
Мой дом накрыл тоски окрас…
Не спится… Все не спится.
Вздохнулось тяжело поэту:
«Не ведает огромный мир,
Что есть и Я на свете этом…»
* * *
Жизнь — это руки. Много рук… Бабушка, папа, мама, дядя, тетя, дети, внуки…
* * *
Справлю свой парус еще раз на градус.
За горизонты спрятались зонты.
Ветер норд-веста дует не к месту…
Снова тревога, рюкзак… и дорога!
* * *
Женщине
Мучений сердца твоего он не оценит
И не найдет целебных слов к нему,
Замуровал его покой душевной лени,
И песнь любви, уверен, ни к чему.
Пока искал глаза твои в ночи
С надеждой окунуться в их прохладу,
Успел он годы лучшие прожить
И сны лишь получить в награду.
* * *
Рядом с акимом города нужно приставить уважаемого мудреца, который бы постоянно напоминал ему, что главная цель его пребывания на этом посту — улучшение жизни горожан. Или, как говорил великий Абу Насыр аль-Фараби: «…Если не найдется какого-нибудь мудреца, которого можно было бы приставить к этому главе, город через некоторое время неминуемо погибнет».
Памяти Памяти Кенеса Исмаилова
Ты был настоящим в Любви и Надежде,
И Веру всегда в своем сердце носил,
Жила в тебе к людям негромкая нежность,
Она и давала тебе столько сил…
Любил своих близких, друзей и знакомых
И пел свои добрые песни везде —
На площади, сцене,а то просто дома,
Ты верен был песне —
любимой звезде.
Был искренне предан
Земле и Народу,
И взгляд от невзгод их ты не отводил.
Ты знал свою Родину, горы, природу
И всю ее шагом, как есть,исходил.
И весь свой талант, всю свою человечность
Вложил ты в Любовь, в непокой от дорог.
И с миром покойся — билет в свою Вечность
Давно оправдал, сделав все, что ты смог.
Т. Узденов
* * *
Я устал хоронить друзей,
Я устал хоронить друзей.
Утирая холодные слезы,
Выбираю все чаще и злей
Я из памяти славные грезы.
Забываются милые лица,
Заменяют их новые люди,
Призывают меня измениться
Непонятные их причуды.
Сколько жизней ваших отмерено
Пропустить через слезы еще?
Я уже не меняюсь намеренно
На бесформенной груде трущоб.
Недалеки нам прошлые годы,
Коротка и в небытье дорога.
Все уйдем. Несмотря на погоду.
Лишь бы кто проводил от порога…
Миллиарды ненужных терзаний
Пополняют небесный музей.
Миллиарды надежд и дерзаний…
Я устал хоронить друзей…
* * *
Какая вам польза от вашей престарелой матери? Если посмотреть предельно цинично, то уже никакой… Но мы же ее все равно любим, заботимся о ней… Так же и с казахским языком: нам его нужно… просто знать, даже если от него не будет никакой практической пользы. Потому что это — ана тілі.
* * *
Аксиома
Лики душ человеческих — копоть и сажа.
Нет в Измене и тени позора.
Не стоит между Честью и Подлостью стража.
Лишена Справедливость дозора.
Мыслей вакуум рвет изнутри черепа,
Непонятному, страшному внемля.
А заведомый страх скоростных черепах
— Монотонного времени бремя…
Утопающий в срезанных мокрых цветах,
Так положено генным кодом,
Кто-то ляжет в короб, встанем мы на постах,
В промежутке меж выходом- входом…
* * *
Жизнь — это калейдоскоп лиц. Чем глубже погружаешься в прошлое, тем более расплывчаты их линии. Лица распадаются на части, одни из которых яснее, другие еле различимы. В конце концов, в самой-самой дали читаются только их контуры.
Подготовил Владимир Привалов