«Сито» Григория Череватова

После Победы в июле сорок пятого к нам пришел ответственным редактором из Джамбульской областной газеты «Коммунист» Григорий Ерофеевич Череватов. Он профессиональный журналист: окончил Коммунистический институт журналистики в Ленинграде. Пришел к нам с большим опытом работы в профессии: кроме «Коммуниста», он работал в газетах «Рабочая Правда» и «Большая Эмба», издававшиеся в Гурьеве, «Казахстанская правда».

Несложно по публикациям в газете сделать вывод, что ответственный редактор все тот же или пришел другой. Череватов принял эстафету от Зои Васильевны Михайловой, волей обстоятельств возглавлявшей газету во время войны, когда мужской коллектив редакции после снятия в сорок втором году «брони» с литсотрудников ушел защищать Родину. Газета выходила в уменьшенном формате, «серой печатью» — это когда из-за дефицита краски или слабого оттиска полосы выходили блеклыми. Череватов пришел в более благоприятное время, что позволило ему вернуть прежний большой формат газеты — так называемый формат «Правды», И, видимо, с краской было меньше проблем, но они все-таки были. Газета стала внешне немного ярче, ее некоторые номера даже сейчас можно прочитать без лупы.

По воспоминаниям тех, кто работал с Григорием Ерофеевичем, он на многие годы создал спаянный творческий коллектив.

Собирал в редакцию лучших газетчиков, которые не только хорошо писали, но понимали жизнь. И это делало газету интересной.

Кто не проходил «череватовское сито» (так называли редакторский подбор кадров), с тем Григорий Ерофеевич интеллигентно прощался. «Он приглашал к себе и прямо, по-честному, советовал одному — сменить профессию, другому — поработать в районной газете, поближе познакомиться с жизнью, третьему — смело идти в «большую» литературу», — вспоминали его коллеги.

Партийные документы под грифом «секретно» много чего могут рассказать о газетной жизни (документы хранятся в Государственном архиве общественно-политической истории Туркестанской области). Из них, если объективно смотреть на факты, ясно, что наш редактор был мужик с характером. Да, с ошибками он соглашался — куда денешься… Но за десять лет работы в «Южанке» его никто не мог упрекнуть в том, что он беспринципный, покрывает бюрократов, бездушных начальников, публикует материалы из меркантильных интересов. Начитавшись партийных документов, позволю себе реплику с отступлением: редакторам всегда под этим грифом записывали наказания в протоколах. Обком партии видел ошибки лучше, чем, допустим, грамотный корректор Лариса Карачарова, проработавшая в газете в этой должности больше сорока лет, читая в том числе и «серую печать», на которой «сломаешь глаза». И эти секретные наказания нередко подрывали здоровье ответственных редакторов.

«Череватов болезненно реагирует на критику» — так записано в одном из протоколов заседания бюро обкома партии, на котором «песочили» Череватова за то, что в тексте вместо «МК ВКП (б)» было набрано «ЦК ВКП (б)». Вместо фамилии Салин набрали Сталин. Тут бы НКВД вмешаться в ситуацию (Сталин еще был жив, фамилию его произносить всуе не следовало), а Череватова на бюро обкома вызвали. По воспоминаниям бывшего заместителя редактора Старцева, однажды побывавшего вместе с Череватовым «на ковре», Григорий Ерофеевич яростно «отбивал» литсотрудников от наказания после замечаний секретаря обкома партии об ошибках в газете — вопрос ошибок и искажений специально был вынесен на заседание бюро обкома партии.

Выслушав объяснения Череватова, рассказывал Старцев, первый секретарь обкома партии Хабир Пазиков в сердцах сказал: «Григорий Ерофеевич, у вас все сотрудники святее всех святых! Но ошибки и искажения есть? А вы — ответственный редактор, отвечаете за все!» (эту историю рассказал мне Михаил Михайлович Милицких, заведующий отделом сельского хозяйства «Южанки». И она передавалась в редакции некоторое время из уст в уста, становясь легендой, как Череватов все недочеты брал на себя, защищая литсотрудников в высоких кабинетах).

Отвечал редактор за все, но были причины технического характера, мешающие делать в издании все безупречно (пусть мне назовут газету, где хотя бы один номер вышел в свет без какого-либо ляпа! Я, проработавшая в газете много десятилетий, не поверю этому). Тексты материалов по-прежнему набирались вручную. Опытный наборщик должен был после печатания газеты разложить буковки по кассам. Работа муторная, раскладка букв чаще делалась на ощупь. Своей цинкографии не было: клише с фотографий, клишированных заголовков делали в Ташкенте. Качество, видимо, и там было неважным, за что в новогоднем номере газеты в декабре 1945-го на первой полосе поздравление с Новым годом советских людей вышло еще с «некачественным товарищем Сталиным». Череватов написал Х. Пазикову объяснительную записку, получил выговор, но без занесения в учетную карточку. Клише — это вообще бич для наших первых редакторов. Они приносили им партийные взыскания.

Более современный способ набора текстов — линотипы. Эти станки пришли в типографию только в 60-е годы. Но и тут были свои сложности: если рассыплется набор свинцовых строчек, то легче снова набрать текст, чем собрать их. В такие минуты на наборщиков жалко было смотреть: линотипист работал во вредных условиях. Сбоку на станке подвисала свинцовая чушка, которая плавилась при высокой температуре. Наборщик всем этим дышал во время работы много часов.

Но что правда, то правда: читателей не интересуют твои редакционные проблемы. Тем не менее тираж газеты при Череватове с семи с лишним тысяч экземпляров подскочил до 13 200.

Опять вернусь к тому, как Григорий Ерофеевич формировал коллектив, который на многие годы на высоком уровне делал газету.

Немало было сотрудников, которые вернулись в редакцию после войны, но не сразу, а после службы в Германии в составе советских оккупационных войск.

Вот что вспоминал Николай Иванович Мельников, как Череватов закрывал в редакции кадровые «бреши»: «Трудные послевоенные годы. Из всех журналистов, ушедших на фронт, буквально единицы вернулись обратно. Кадров не хватало. Вот пример: в 1946 году отделом сельского хозяйства назначили редакционную машинистку — и это была ее профессия. Отбирал кадры разных специальностей, чтобы научиться новой — журналистике. Бывший секретарь райкома партии, фронтовик Михаил Криков возглавил отдел сельского хозяйства, а после его кончины — партийный работник Семен Селиверстов, Павел Горев — отдел писем, а затем — отдел пропаганды и агитации. Спустя какое-то время во главе сельхозотдела встал бывший старшина, педагог по образованию Михаил Лежнев, литсотрудниками — Павел Мостовой, музыкант Константин Кривцов (сейчас он ответсекретарь областной газеты в Днепропетровске)».

Пришла в газету Надежда Георгиевна Иванова, многое пережившая в своей жизни, но не потерявшаяся в ней. В первые же месяцы войны погиб ее отец. Вместе с мамой она переехала в Чимкент, казалось, здесь было выживать легче, оставила учебу в университете. В нашем городе работала на заводе ученицей токаря, кредитным инспектором, библиотекарем, преподавала в вечерней школе, потом получила приглашение в нашу газету. Работала литсотрудником, заместителем ответственного секретаря, была заведующей отделом культуры редакции. Писала очень проникновенные материалы о морали, житейских ситуациях, что всегда привлекает читателей.

Надежду Георгиевну с почетом проводили на пенсию в 1976 году. Но она так и не смогла окончательно прервать связи с любимой газетой: нередко приходила в редакцию пообщаться с коллегами.

Четверть века проработал в нашей газете художник Мажит Шагиевич Бараисов. Студент Ташкентского художественного училища публиковал свои рисунки в «Южанке» еще до войны. Но потом ушел на фронт. На Закавказском фронте в авиационном полку он служил дешифровщиком аэрофотосъемок. С фотоснимков, сделанных нашими самолетами-разведчиками, он рисовал подробные схемы карты, составлял их описание.

В «Южанку» М. Бараисов вернулся сразу же после Победы. Он много рисовал передовиков производства, делал лирические зарисовки. Не переставал заниматься живописью. Есть среди них картины, сделанные по заявке газеты, такие как «М.И. Калинин на свинцовом заводе», «Пребывание Куйбышева в Чимкенте».

Череватов в должности ответственного редактора с первого же дня взялся за работу круто. На страницы газеты вернулись уже забытые жанры: корреспонденции, интервью, редкий для нынешней печати вид — интервью-зарисовка, статьи, очерки, фельетоны, карикатуры с едкими подписями в стиле народных частушек. Большое место занимали подборки писем читателей в разнообразных рубриках: «По следам неопубликованных писем», «Информация с мест», «Шутки в сторону». Эта многожанровость обогащала творческое содержание газеты.

В этой связи не могу не упомянуть Татьяну Трофимовну Корецкую, корреспондента нынешней нашей газеты, Журналиста с большой буквы, которая хорошо владеет умением писать интервью-зарисовки. При внешней простоте этого жанра он довольно сложный по сути своей, так как ты идешь к интервьюируемому непременно хорошо подготовленным, с глубоко изученной темой, когда не только задаешь вопросы, но и высказываешь свое мнение.

Хорошо работает в жанре написания репортажей и Ирина Притула, сейчас она заместитель ответственного секретаря газеты, но успевает и писать. Для нее широкое поле творчества — Сайрамский район, где она живет много лет, хорошо ориентируется в обстановке. У нее много читателей, о чем говорит существенная подписка на нашу газету из этого региона.

Но вернусь ко времени Череватова…

Приведу заметку под названием «Любопытный почтальон» под рубрикой «Шутки в сторону», опубликованную в нашей газете 7 октября 1945 года: «В селе Каменная Балка, в 7 километрах от Чимкента, пишут, что в Тассайском почтовом отделении безобразно относятся к доставке корреспонденции. Когда заведующая почтовым отделением Ануфриева уезжает куда-нибудь в гости, то письменосец целыми днями занимается чтением чужих писем. Председатель колхоза тов. Еримбетов частенько не выделяет подводу для доставки почты в села».

Сотрудник нашей газеты, спрятавшийся под инициалами А.Г., написал:

«В Тассае странные порядки:

До новостей там очень падки.

И письма, прежде чем отдать,

До строчки надо прочитать».

Почтовикам в газете доставалось. В информации «Почтовые ухабы» под рубрикой «По следам наших публикаций» сообщается: «Начальник облуправления связи тов. Джануков ответил, что факты критики плохой работы некоторых почтовых отделений подтвердились. За необеспечение работы Чимкентского городского почтового отделения начальник Булгаков снят с работы.

Ответственному дежурному Петреченко объявлен выговор. Получили административные взыскания начальник Ленгерского и Тюлькубасского почтовых отделений связи Наумов и Красновысова. Принимаются меры исправления недостатков».

Попал под критику и председатель Чимкентского городского совета тов. Лапаев (публикация от 19 августа 1949 года за подписью Н. Сальникова). В ней речь идет о ходатайстве молодежи еще 1 марта об открытии в Чимкенте республиканского филиала аэроклуба ДОСАВ по подготовке летчиков без отрыва от производства. Однако четыре месяца будущие летчики занимаются под открытым небом. Вопрос к Лапаеву: «Почему не выполняете собственные решения? Ведь трижды на исполкоме горсовета принимали решение о выделении помещения».

В газете было много короткой информации. 9 июня 1945 года газета опубликовала сообщение С. Таратуты о солнечном затмении. Удивительно, что среди континентов, городов и населенных пунктов выделялся наш Тюлькубас. Именно над ним 23 сентября в 17:41 должно было произойти солнечное затмение продолжительностью 23 секунды.

А вот другая информация: «На Чимкентской чулочной фабрике открыты трехмесячные курсы радистов. Обучаются 19 рабочих азбуке Морзе, радиотехнике, которые помогут им получить квалификацию радиотелеграфистов».

Приятное сообщение в газете: «Стахановцы-хлопкоробы смогли накопить деньги для приобретения машины «Победа».

В послевоенное время во многих населенных пунктах стали устанавливать памятники Ленину. Например, в Туркестане: «В большом животноводческом саду в сельхозартели «Уртак» воздвигнут памятник великому вождю и учителю Ленину. На зеленой лужайке среди яблонь на гранитном пьедестале возвышается двухметровая фигура вождя. Памятники установлены также в садах сельхозартелей «Коммуна», «Ынтымак» и других».

И грустная информация, имеющая, правда, справедливый исход: «В ночь с 23 на 24 июля из колхоза «Алгабас» Ленгерского района из ссыпного пункта двигался караван верблюдов с зерном нового урожая. Возле аула Кзыл-Байрак на колхозников произведено нападение. Один верблюд с грузом зерна в два центнера был угнан. Преступник задержан. Верблюд с зерном вернулся в колхоз. Дело о нападении отправлено в суд».

Южане активно участвовали в приобретении облигаций Государственного займа. «Правда Южного Казахстана» публиковала данные, как наша область поддерживает новый заем, названный «Восстановление и развитие народного хозяйства СССР». Через три часа после начала приобретения облигаций жителями нашей области «Правда Южного Казахстана» сообщила: «Среди рабочих и служащих было распространено облигаций на 13 миллионов 877 тысяч рублей».

Послевоенные публикации в газете — это рассказ о широком размахе социалистических соревнований, в частности, по хлопку между районами со взаимными проверками. Материалы печатались на первой полосе под клишированными заголовками, что сразу же привлекало читателей.

Популярными были материалы рейдовых бригад. Обратила внимание на один из них, в котором всесторонне изучались условия прохождения уборки хлопка. Вот один из разделов рейдового материала, подзаголовок такой: «Культурно-массовую работу судят по сводкам». Он касается и нашей газеты, поэтому привожу фрагмент: «Редакция «Правды Южного Казахстана» выделила в уборочную кампанию сверх установленного лимита в несколько районов 700 экземпляров газет, кроме того, для газетных витрин на полевых станах — еще 350 экземпляров. Начальник «Союзпечати» тов. Жуйкова утверждает, что все газеты доставлены по назначению. Однако действительность опровергает утверждение начальника. Доставка газет происходит из рук вон плохо. В Тюлькубасе газеты получают подписчики только на пятый день. Еще хуже обстоят дела с газетными витринами в Сары-Агаче».

Г. Череватов проработал в должности ответственного редактора десять лет. Может, еще бы работал. Но, как говорили коллеги, «все брал на свое сердце». И у него случился инсульт.

Вот такой парадокс: Череватова ругали на бюро обкома партии за ошибки в газете, но все характеристики на него были положительными, отмечалось его умение руководить коллективом, делать газету содержательной.

Вот некоторые фрагменты одной из характеристик, подписанной Ж. Шаяхметовым, секретарем Южно-Казахстанского обкома партии. Членам бюро понравилось, что «на страницах газеты заметно улучшился уровень критики недостатков в работе партийных, советских и хозяйственных организаций. Областная газета, как коллективный пропагандист, пользуется авторитетом среди трудящихся области, также она тесно связана с широким авторским активом».

Череватов неоднократно избирался членом обкома и горкома КП Казахстана, депутатом областного и городского советов депутатов трудящихся. Григорию Ерофеевичу Череватову, учитывая его большой стаж на партийной и советской работе, была назначена персональная пенсия союзного значения.

Коллектив, который он подбирал все годы, успешно работал, он делал газету на том же уровне, как и при Череватове.

Автор благодарит за помощь в подготовке этой публикации Х. Кичкембаеву, сотрудницу Государственного архива Туркестанской области, и Е. Тимофееву, сотрудницу Государственного архива общественно-политической истории Туркестанской области.

Людмила Ковалева