Следственные дыры

Почему суд вынес оправдательный приговор

8 января этого года в половине четвертого утра 31-летний житель Шымкента Иванов (фамилия изменена) оказался рядом с автозаправочной станцией на улице Байтурсынова.

По его словам, он пешком возвращался домой в 16 микрорайон, и вдруг ему преградили дорогу полицейские. Это были сотрудники управления по противодействию наркобизнесу, появившиеся из двух припаркованных автомобилей.

С ними был мужчина в гражданском, как позже выяснилось, будущий понятой. Видимо, на всякий случай его держали с собой борцы с наркодельцами, проводившие в ту ночь оперативно-профилактические мероприятия.

На заправке по Байтурсынова

«Не двигаться!» — скомандовал майор, а человек в гражданском схватил Иванова за руку и не отпускал, пока не прибыла вызванная по телефону следственно-оперативная группа. Одновременно снимал все на камеру мобильного телефона.

Из рапорта майора полиции, ставшего основой для обвинения: «Иванов, увидев людей, вытащил что-то из кармана и выбросил в сторону соседнего строения».
А дальше все шло по сценарию. Прибывший в составе оперативной группы следователь осмотрел место происшествия и составил протокол. Ход осмотра фиксировался на видеокамеру сотового телефона марки «Самсунг А51». Видеокамера зафиксировала поднятый с земли предмет, обмотанный синей изолентой.

Его упаковали в конверт № 4. Эта видеозапись приложена к протоколу.

В обнаруженном свертке, по заключению эксперта центра судебных экспертиз, находилось психотропное вещество мефедрон.

Его масса составила 2,193 грамма, что квалифицируется как особо крупный размер.

Иванова задержали и отправили в изолятор временного содержания. Уголовное дело на него было возбуждено по статье 295 ч. 4 УК «Незаконные изготовление, переработка, приобретение, хранение, перевозка без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов в особо крупном размере». Наказание по ней — лишение свободы на срок от трех до семи лет.

На досудебном следствии подозреваемый, как выяснилось, наркозависимый, дал признательные показания:

«7 января 2021 года возле гаражей рядом со школой № 43 в 12 микрорайоне я увидел сверток, обернутый синей изолентой. Развернул, в нем было мелкокристаллическое желто-коричневое вещество. Я его не выбросил, оставил себе».

В апреле борцы с наркобизнесом отрапортовали о завершении расследования. В прокуратуре Аль-Фарабийского района не нашли в деле каких-либо нестыковок, нарушений законодательства. В итоге материалы с обвинительным заключением были направлены в Аль-Фарабийский районный суд. Подозреваемый находился под стражей в следственном изоляторе.

Процесс шел по накатанной, как это практически всегда бывает при расследовании таких дел. Наркотик появился у Иванова случайно: шел — нашел. Как будто героин, мефедрон и прочая отрава просто так валяются на улицах. Однако у стороны обвинения не было на этот счет каких-либо сомнений: ждали обвинительного приговора. Но судебное следствие стало преподносить один сюрприз за другим.

«Я сказал неправду»

Первым стал отказ обвиняемого от признательных показаний на досудебном следствии: «У меня не было наркотиков. Никакого свертка, обмотанного изолентой, в ту ночь в руках не держал и никуда не выбрасывал. Полицейские мне сказали: дашь признательные показания — получишь условное наказание, не дашь — загремишь на зону. Когда узнал о статье Уголовного кодекса, которую мне предъявили, понял: условного наказания не видать».

Иванов на суде не признал вины. Заявил, что оперативники предлагали ему негласное сотрудничество по выявлению наркопреступлений, но он отказался. Полицейские пообещали его наказать.

Изменение показаний на суде имеет место быть. Но это вовсе не гарант оправдательного приговора. Для этого нужны железные доказательства невиновности человека, находящегося на скамье подсудимых.

«Где второй понятой?»

Председательствовавший на процессе судья М. Абдрасилов от и до исследовал доказательную базу обвинения. И пришел к выводу: в отношении подсудимого орган преследования грубо нарушил как задачи, так и фундаментальные принципы уголовного процесса.

Например, как остановленный полицейскими молодой мужчина выбрасывал наркотики, не зафиксировано ни на видео, ни на фото. Только со слов сотрудника полиции. И это принимается досудебным следствием за истину в последней инстанции.

По статье 82 УПК в производстве следственных действий участвуют не менее двух понятых, и понятыми могут быть только незаинтересованные в деле, независимые от органов уголовного преследования граждане. И, действительно, по протоколу в следственных действиях участвовали двое понятых. Осмотр фиксировался на видеокамеру. Однако протокол подписан только одним понятым. Он единственный фигурирует на всех видеозаписях. Второго нет и в помине. В итоге суд сделал вывод: второго понятого при осмотре места происшествия не было. Не участвовал он и в следственных действиях. А вот в материалах дела имеются записи допроса в качестве свидетеля именно этого понятого, который подтверждает, что участвовал при задержании и осмотре места происшествия по приглашению сотрудников полиции. И якобы он видел своими глазами, как подозреваемый выбросил что-то на землю, когда оперативники крикнули ему: «Стой, полиция!» В протоколе допроса указан адрес его места жительства, но отсутствуют контактные данные. По этой причине якобы не представилось возможным вызвать этого гражданина в качестве свидетеля в суд.

Относительно второго понятого тоже непростая ситуация. Тот еще до задержания вышел из автомобиля вместе с сотрудниками управления по борьбе с наркотиками и до приезда следственно-оперативной группы держал Иванова за руку, снимая происходящее на свой сотовый телефон. Кто дал ему такие полномочия?

Кроме того, на видеозаписи, представленной суду, есть момент, когда оперуполномоченный, отвернувшись от Иванова, которого держал за левую руку, доверительно наклонился к понятому и что-то говорил ему на ухо. В итоге суд пришел к выводу, что между оперуполномоченным и понятым были доверительные отношения, что запрещено законом.

Таинственный магнит

Сомнения вызвало и то, как был обнаружен, по версии досудебного следствия, выброшенный подозреваемым главный предмет доказательств. Он полетел на землю за заправкой: между фундаментом хозпостройки и бетонными блоками красного цвета. По протоколу, при осмотре этой территории участвовали двое понятых. Однако в вводной и резолютивной части подписи второго понятого отсутствуют.

На видеозаписи видно, как следователь направился за предметом, выброшенным задержанным. Среди прочего мусора он поднял с земли только один предмет и сразу прекратил дальнейший осмотр территории, будто был твердо уверен, что взял именно то, что ему нужно.

Дальше еще интереснее. Следователь передает криминалисту обнаруженный на земле предмет — небольшой сверток, обмотанный синей изолентой, чтобы тот зафиксировал следы пальцев рук и ладоней того, кто недавно держал его, то есть задержанного Иванова. Но криминалист, и это записано в протоколе, не смог получить какие-либо отпечатки, а это основополагающая улика. По его словам, внутри подобранного с земли свертка находился подозрительный предмет, похожий на магнит, который притягивал к себе порошок.

Что тогда делает следователь? Он упаковывает важную улику в конверт, заклеивает его скотчем. Делает надпись «№ 4». И на этом видеозапись прекращается. Получается, что следователь грубо проигнорировал требование статьи 220 ч. 9 УПК, по которой изъятые объекты упаковываются, опечатываются и заверяются подписями осуществляющего досудебное расследование и понятых. Их, как указано в протоколе, во время этой процедуры было двое. Но подписи понятых на конверте отсутствуют.

Более того, следователь не произвел осмотр объекта на месте следственного действия, не вскрыл сверток и не показал его содержимое ни понятым, ни другим лицам, находившимся рядом в этот момент. Утаил содержимое свертка, грубо нарушив общие правила производства осмотра.

Откуда мефедрон?

Как следует из исследовательской части заключения досудебного следствия, в центр судебных экспертиз объект исследования, изъятый возле АЗС, был представлен в бумажном конверте. На лицевой стороне имеется надпись «№ 4», далее две подписи и еще одна — следователя.

«При отсутствии на видеозаписи момента, как понятые, следователь и задержанный заверили указанный конверт своими подписями, — констатировал судья М. Абдрасилов, — остается невыясненным вопрос, когда и кто подписывал этот конверт. Его содержимое, таким образом, подвергается сомнению: в нем именно то, что было обнаружено 8 января 2021 года возле АЗС во время осмотра, или совершенно другая начинка?»

Эксперт, проводивший исследование, зафиксировал: при вскрытии в конверте находился полиэтиленовый пакетик «zip look» с мелкокристаллическим веществом желто-коричневого цвета. По заключению эксперта, это был синтетический наркотик мефедрон весом 2,193 грамма.

О магните, помешавшем криминалисту сделать отпечатки пальцев, в этом заключении ни слова. Куда исчез твердый предмет в упаковке, на который ссылался криминалист?

Разумеется, смутило суд и отсутствие звука на видеозаписи при задержании обвиняемого. Только изображение, а звука нет! Суд попросил предоставить качественную видеозапись, однако, следователи объявили, что оригинал уже удален. К чему такая спешка до логического завершения уголовного процесса, до вступления в силу судебного решения?

Изображение представленной видеозаписи, по выводам суда, свидетельствует о несоответствии протокола осмотра места происшествия фактическим обстоятельствам дела и внесении в него сведений, не соответствующих действительности.

Не буду перечислять, их предостаточно. Они занимают несколько страниц печатного текста. Суд исключил из доказательств протоколы осмотра места происшествия, выемки и видеосъемки как недопустимые и незаконные. А далее, по цепочке, заключение экспертного исследования неизвестно откуда взявшегося синтетического наркотика мефедрона.

Выводы суда: «Каких-либо доказательств, неоспоримо доказывающих вину подсудимого в незаконном приобретении, хранении и перевозке психотропного вещества в особо крупном размере, по уголовному делу не имеется».

Суд признал подсудимого невиновным в связи с недоказанностью его участия в уголовном правонарушении.

Отменил содержание под стражей и вынес решение: немедленно освободить из госучреждения ИЧ 167/11. Признал за Ивановым право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органа, ведущего процесс. Подозреваемый просидел в СИЗО шесть месяцев.

Суд вынес частное постановление в адрес руководства ДП Шымкента и прокурора Аль-Фарабийского района о наказании следователя, так непрофессионально расследовавшего это однозначно сфабрикованное преступление.

Судебная коллегия по уголовным делам г. Шымкента оставила приговор, вынесенный судьей М. Абдрасиловым, без изменений. Он вступил в законную силу.

Справедливость восторжествовала.

Татьяна Корецкая