В любом национальном фольклоре присутствует персонаж, которого легко обвести вокруг пальца и который ведет себя настолько нелогично, что живот надорвешь от смеха. Он является совокупным образом олуха царя небесного, оболтуса, дубины стоеросовой и в целом больного на всю голову. Много обидных слов придумано в адрес таких антигероев. Но самой употребительной оказалась характеристика — дурак, к тому же еще набитый, круглый и отпетый.
Однако при всей схожести характеров и модели поведения в сказках народов мира дурак дураку рознь. Есть среди них клинические персонажи, как, например, у французов Жанно-простак, который, купив на базаре свинью, приказал ей идти домой, полагая, что та сама найдет дорогу к новому хозяину. Примерно такой же дурик у японцев по имени Ётаро. Тому, например, мать велела стеречь рыбу. Но он ее скормил коту и облегченно вздохнул: «Теперь мне и стеречь нечего, пойду-ка я погуляю». Над подобными дурнями народ откровенно потешается и воспринимает происходящее с ними как анекдот и банальный бытовой абсурд.
Однако таковых дундуков в сказках немного. Гораздо чаще встречается простодушный дурак, который сродни белой вороне — несколько иной, нежели все. Его нетаковость может проявляться по-разному, но она всегда бескорыстна и идет в разрез с практическим умом «нормальных». Как, например, в абхазской сказке «Три копейки наследства», где герой на все деньги выкупает собаку, кошку и змею, которых люди собирались лишить жизни.
А вот в азиатских сказках такого нет. Там лейбл дурака на героя из народа, из самых его низов, не клеят. Там все делается для того, чтобы в дураках оказался богач. Калифов, баев, раджей дурят на каждом шагу за жадность, скупость, лживость и лень. У корейцев в сказке «Как мальчик перехитрил богача» хитроумный малыш оставляет с носом зажиточного скрягу. Простые декхане, ремесленники и пастухи делают непроходимыми тупицами даже целых правителей.
В целом ни в азиатских, ни в европейских сказках, ни в сказках других народов мира положительный герой не называется дураком. Он победитель и никогда не ведет себя по-дурацки. И только в славянских сказках Иванушку — героя во всех отношениях, триумфального победителя всяческого зла, который из всех передряг выходит целым и невредимым красавчиком, упорно кличут дурачком. Почему так?
Начнем с того, что сказочный Иван, как правило, третий сын у старика со старухой. «Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хозяйством, были тароваты и щеголеваты, а младший Иван-дурак был так себе — любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел» — так начинается сказка «Сивка-бурка». Или зачин сказки «По щучьему веленью»: «Жил-был мужик, и было у него три сына: два были умных, а третий — дурак».
Почему старшим сыновьям не досталась дурацкая кличка, хотя они по сюжету все как один окажутся ничуть не умнее своего братца, а то и наоборот? Учитывая, что в каждой сказке кроется быль, есть вполне себе внятное объяснение этому положению вещей: якобы в стародавние времена характеристика «дурак» вовсе не была обидной — так называли младших в семьях, еще несмышленышей, без наработанного практического опыта, недозрелых птенцов, которых и всерьез-то пока не принимали. И только к XVII веку слово «дурак» стало обозначать то же, что и сейчас — глупый человек.
Так что поскрёбышек Иванушка вовсе не глупец, а всего лишь младшенький в семье, и пока еще совсем дурачок. Но в процессе взросления, сталкиваясь с серьезными жизненными вызовами, он мужает, набирается ума, проявляет смекалку, бесстрашие и все такое, что дает ему возможность достичь конечного результата. Иван-дурак всегда при хэппи-энде.
По другой версии, кличку «дурачок» Ивану придумали неспроста: это-де его второе имя, которое призвано быть оберегом. Многие народы с незапамятных времен прибегали к уловке окрестить ребенка неказистым имечком, чтобы отвратить от него злых духов, направить их по ложному следу. Именно таковыми профилактическими у русских были имена Некрас, Нелюб, Бессон. Часто использовали имена-прозвища народы Кавказа и Средней Азии.
В общем, Иван является дураком лишь по названию в силу сложившихся традиций нарекать ребенка неблагозвучным именем да придумывать ему отвратное прозвище. По факту его умственные способности и его поступки этому не соответствуют.
Так или иначе, а Иванушка в сказках поначалу ведет себя точно как полудурок, но исключительно с точки зрения его старших братьев — расчетливых и жадных. Добровольно вызвался три ночи дежурить на могиле отца? Ну, точно ку-ку. Не взял весь найденный клад, а только несколько монет? Совсем вальтанутый. А у Ивана тем временем своя система ценностей, свое мерило правды, и это делает его в глазах остальных людей придурочным.
Может даже показаться, что Иван просто-напросто косит под дурачка. Ему так проще жить в мире деловитых людей, склонных всех подгонять под свою мораль. Поэтому Иванушка как бы замаскирован под простака: и внешностью неказист, и поведением — в ущерб себе, и образом жизни — ленив и безынициативен. Однако же к финалу с него слетает все напускное, и он превращается в находчивого, бесстрашного, смелого и доброго молодца.
Я бы даже сказала, что в каждом Иванушке-дурачке сидит Иван-царевич — уж очень наглядна эта параллель: героям приходится пройти через примерно одинаковые ситуации с одинаковыми задачами и результатом. Просто одному повезло родиться в палатах, а другому — в избе. Но ведь не случайно в конце всех сказок дурачок женится на царевне и становится царевичем в этом морганатическом браке.
Так что Иван, будучи в сказках дураком по умолчанию, на деле таковым не является: в его программном обеспечении заложены иные функции. А именно: показать, как можно бескорыстно служить добру и справедливости и на этом праведном пути нарабатывать себе бонусы в виде конечного приза — добропорядочной красавицы и материально выраженного счастья в виде полцарства. А потому в сказках мы имеем дело с умным дураком.
Вообще тема дурачества в любом народе ярко выражена — и в жизни, и в фольклоре. Но особенно она отчетлива у русских. Цари держали при себе шутов, которым было позволено недозволенное. Шуты так же были непременным атрибутом ярмарочных гуляний. Ну а в сказках шутовство сосредоточилось в дурашливых Иванах. Но особенно любимы и оберегаемы народом были юродивые. Юродство — совершенно оригинальное, рожденное православием явление на Руси. А дураки — они же по-своему юродивые. Над ними не посмеяться — их приголубить.
Поэтому Иванушке-дураку в сказках помогают все силы добра. И сознанием народ на его стороне. Потому как видит, что в нем, как в зеркале, отражаются и его, народа, черты. И, пожалуй, ни один сказочный герой не оказался так ему близок, как этот. С ленцой, с хитрецой, но бескорыстный и отважный, упёртый и выносливый в противостоянии злу. Многие сказковеды твердят, что в этом герое отразился русский национальный характер.
Только вот про кого сказано: «В России две беды: дураки и дороги»? Думаю, про Иванушек, которые так и не научились действовать по образу и подобию умных и прагматичных, делая свою жизнь и жизнь других беспокойной из-за привносимых в нее заумных идей.
Сказочная тема чудаков-иванушек продолжилась и в художественной литературе нашего времени. Это и герои Василия Шукшина — его чудики, и Венедикта Ерофеева. Да и еще раньше пушкинский старик — он ведь по сути Иван-дурак. «Дурачина ты, простофиля», — твердит старуха всякий раз на его непрактичность. И даже игрушку Ванька-встанька могли придумать только русские: это же какое дурацкое занятие — пытаться его уложить на обе лопатки.
Зинаида Савина
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!