Во время Великой Отечественной войны 260 девушек Южного Казахстана защищали небо в составе ВНОС (воздушно-наблюдательная оповещательная связь). Они были призваны на фронт военкоматами Среднеазиатского военного округа. Но в составе ВНОС была группа, которая в феврале 1945 года защищала небо Ялты по время конференции глав правительств трех союзных держав: СССР, США и Великобритании. В ней были чимкентские девчата. Были среди них и те, кто потом дошел до Берлина и расписался на рейхстаге, а потом, откликнувшись за призыв помочь восставшим пражанам, отправился в Чехословакию. Были и те, кто спасал польский город Краков.
Пришпилив на дверь лаборатории чимкентского элеватора записку: «Лаборатория не работает. Девушки ушли на фронт защищать Родину», Рая Баймуратова с улицы Мельничной ушла на фронт. Уже сражались с фашистами два ее брата — Аркадий и Сабыр. Один из них вернется домой раненым, второй пропадет без вести.
Весной 1942 года юные комсомолки-добровольцы Анна Соколова, электросварщица свинцового завода, Таня Татарко из Балыкчи Тюлькубасского района, Галя Бекметьева из Семипалатинска, где работала на обувной фабрике (после войны она будет жить в Чимкенте), Ася Алахвердова, после окончания финансового техникума работала в Арыси… оказались в туркменском городе Чарджоу, где формировалась 34-ая отдельная рота ВНОС.
Вот что сохранилось в записях Р. Баймуратовой, бережно хранимых в семье сына Марата: «Мы охраняли крупный железнодорожный мост, протянутый через Аму-Дарью. Враг в это время подступал к Сталинграду, Кавказу. И этот мост был единственным, что связывало фронт и тыл. Личным составом мы задержали несколько групп диверсантов, которые нацелились на этот объект… Днем различали самолеты по опознавательным знакам и по звуку моторов. Ночью узнавали по шуму. Данные передавали в истребительные части зенитчикам».
Командиром у девчат был Николай Коротков. Уже после войны он вспоминал: «В горячих песках под палящим азиатским солнцем с пересохшими ртами, в противогазах и пропитанных соленым потом гимнастерках юные девушки-солдаты учились рыть окопы и землянки, ползать по-пластунски, делать перебежки, владеть оружием и средствами связи. Учили узнавать, какой самолет появляется в небе. Трудную школу связистов девушки прошли в войсках Среднеазиатского военного округа, закалялись в условиях, близких к боевой обстановке. Каждая уходила на фронт с патриотическим настроением — победить врага, который нарушил мирную жизнь. У некоторых уже были на руках похоронки на погибших отцов, братьев».
…В первый раз военком отказал Ане Соколовой от призыва в армию, сославшись на ее молодость, но когда девушка пришла в военкомат в жакете, на лацкане которого был значок «Ворошиловский стрелок» и с похоронкой на брата, там согласились с ее настойчивой просьбой отправить на фронт.
Первая потеря у девчат случилась под Курском. Чимкентка «Тая Кичун приняла пост в 24:00, — вспоминала Р. Баймуратова, — охранялся он шестью бойцами: двое несли вахту, четверо отдыхали. Время дежурства уже шло к концу. Луна светила во всю мощь. И тут Тая заметила движущиеся фигурки со стороны леса. Она немедленно сообщила об этом дежурной телефонистке Нине Григорьевой. Та разбудила сержанта Мелешко, которая пыталась срочно вызвать ротный пост. Но он молчал, связь была перерезана диверсантами. И тут заработал автомат Таи. Между очередями услышали: «Тревога!» Мы поползли по траншее туда, где слышалась стрельба. Тая отстреливалась, но не успела бросить гранату. Услышали ее голос: «Мама!» — и все было кончено».
Таисия Кичун посмертно была награждена медалью «За отвагу». Ее имя на обелиске, установленном на кладбище в российском городе Курске.
Во взводе Короткова был, как он отмечал, «в огне проверенный интернационал». Воевали бок о бок девушки разных национальностей, объединенных общей целью — спасти мир от фашизма.
Вот что вспоминал Н. Коротков о боевой подруге — чешке, лейтенанте-связисте Квете Ондрачковой (Кукловой): «Я потерял свою однополчанку в сорок третьем: она была переведена в Новохопёрск, под Воронеж, в формировавшуюся Первую Чехословацкую отдельную бригаду под командованием генерала Людвика Свободы. Узнал я о ее судьбе из газеты «Красная Звезда» уже после войны, которая рассказывала об агроподнике (кооперативном объединении) имени советско-чехословацкой дружбы в городе Брно в Чехословакии, где трудилась моя однополчанка. Прочитал, что Квета закончила войну в Праге. Она оказалась смелым воином, за что была награждена многочисленными наградами СССР и Чехословакии. Девушка дошла до границы своей родины, освобождая ее от фашистов».
Биография семьи Ондрачковой похожа на биографии многих семей-коммунистов европейских стран, которые в 20-ые и 30-ые годы приехали в страну, строящую социализм.
Чешская семья рабочего-металлиста Ондрачека из Брно приехала в СССР, в город Фрунзе задолго до начала Второй мировой войны. Квете тогда было всего пять лет. После окончания школы девушка стала работать на ткацкой фабрике, где была членом профсоюза предприятия, комсомольской активисткой. Когда началась война, ее отец Ондрачек и его сын ушли воевать.
Вскоре ушла на фронт и Квета, которая сначала была медсестрой на фронте, потом получила военную специальность связиста ВНОС.
Когда в 1943 году была сформирована Первая Чехословацкая отдельная бригада под командованием генерала Людвика Свободы, Квету назначили начальником радиостанции штаба. Она уже была лейтенантом-связистом, выпускницей Ташкентской полковой школы связи, где и познакомилась с Людвиком Свободой, будущим президентом Чехословацкой Республики.
Наши девушки были очень востребованы, их отзывали на службу в другие подразделения Красной Армии. Так произошло и с Аней Соколовой, с которой подразделение Николая Короткова рассталось в Польше. Но подробности ее дальнейшего боевого пути он узнает спустя несколько десятилетий, когда встретится с оставшимися в живых боевыми подругами в Ялте.
Но до расставания с ней был еще один очень важный эпизод в военной биографии девчат.
Об этом мне рассказывала Раиса Садыковна Баймуратова: «Мы уже спали, когда к нам пришел командир взвода Николай Коротков и сказал: «Сворачивайте, девчата, посты, приказ получен — новое направление… Наш эшелон пришел в Ялту, в глубокий тыл, что вызвало у нас, фронтовиков, недоумение: война еще не закончилась, а нас привезли на отдых. Но вскоре появился генерал, который сообщил, что нам предстоит участвовать в охране глав государств. На нас ложится обязанность не прозевать вражеский самолет, если он прорвется в небо Ялты. Понимали, что, если, не доведи Господь, это произойдет, нам не сносить головы. Кроме нас, в городе были пехотинцы, разведчики. Ялта была окружена со всех сторон войсками. В глубоком тылу было ничуть не легче, чем на передовой. Мы понимали, что на Ялтинской конференции, где должны были встретиться от СССР Сталин, США — Рузвельт и Великобритании — Черчиль, решалась судьба послевоенного мира, и потому, как бы ни уставали, добросовестно выполняли свои обязанности».
Командир Н. Коротков так описывал события тех дней: «Разгрузились мы в ялтинском санатории «Марат», где в считанные часы оборудовали главный пост оперативной связи и разместили посты воздушного наблюдения и оповещения. Вскоре Совинформбюро передало, что на побережье Черного моря начнет работу конференция глав правительств трех союзных держав — СССР, США и Великобритании. И только на рассвете нового дня, когда на наш главный пост «Звезда» вышел заместитель командующего артиллерией ПВО страны, стало ясно, какую ответственность возлагают на нас. Мне, как оперативному дежурному главного поста связи «Звезда», приходилось следить за тем, чтобы ни один самолет не появлялся в небе Крыма без предварительной заявки. Любой другой самолет приказывалось посадить на землю или уничтожить в воздухе. За время работы Ялтинской конференции крымское небо было чистым, земля спокойной. В те ялтинские дни отлично выполняли службу дежурные связи на КП «Звезда» сержант Бекметьева, ефрейтор Соколова. Четко, слаженно передавали донесения воздушные наблюдатели-связисты сержанта Дьяковой — Загребайло, Лукьянчикова, связисты сержанта Алахвердовой — Кадняй, Баймуратова. Боевая связь велась личным составом нашей части безупречно и в четком взаимодействии всех родов войск ПВО, за что мы получили благодарность от Верховного главнокомандования».
Конференция завершила свою работу. Первое сообщение об этом появилось в печати 7 февраля, а тексты исторических документов — 13 февраля.
После конференции все закончилось неожиданно: девчат опять повезли на войну, на запад. А Аня Соколова после Ялты сразу же была направлена командованием в другую часть. Подруги расстались с ней в Польше.
А потом у Соколовой была Германия.
В боях на Эльбе во время одного из боев Анна получила ранение, но, пролежав в госпитале десять дней, сбежала в полк, который в это время уже громил вражескую оборону на Шпрее и пробивался к центру Берлина.
Полк Ани Соколовой приблизился к Бранденбургским воротам. Гаубицы посылали свои снаряды к рейхстагу. Герои того штурма из 150-ой стрелковой дивизии водрузили знамя над куполом рейхстага.
«А второго мая к нему пробралась и я, — вспоминала А. Соколова. — Не удержалась, оставила автограф от девушек-солдат. Во второй половине этого же дня, будучи дежурным радистом по штабу, я приняла из шестого гвардейского корпуса телеграмму: «Полк поднять и двинуться на освобождение Праги».
И полк Соколовой стремительно двинулся в Чехию. По воспоминаниям Анны Михайловны, почти с ходу они вступали в бои на пути к Праге.
Город оккупировали фашисты в результате мюнхенского сговора еще в 1938 году. Потом, полностью аннексировав Чехословакию, они создали проекторат Богемии и Моравии. А в Словакии фашисты создали марионеточное государство. В связи с приближением войск стран-членов антигитлеровской коалиции 1 мая 1945 года в ряде населенных пунктов вспыхнули антинацистские восстания. 5 мая подпольщики подняли восстание в Праге. Фашистам был отдан приказ подавить его любой ценой. И патриоты по радио обратились за помощью к советским братьям.
«Я помню эту радиограмму дословно, я ее поймала в эфире, — вспоминала Анна Соколова. — Приняла ее в пути, когда наш полк шел в Чехословакию. Текст был такой: «Внимание! Внимание! Говорит радио Праги! Мы обращаемся к героической Красной Армии с просьбой: пришлите на помощь танки и самолеты, не дайте погибнуть нашему городу Праге!» В этот день, 6 мая, я, не переставая, передавала этот текст дивизионам. Мы стремительно передвигались по территории Чехословакии, освобождая на пути один населенный пункт за другим, приближались к Праге. Когда фашисты были изгнаны, чехи дарили нам цветы. Был такой запомнившийся лозунг: «Красной Армии, освободительнице, — вечная благодарность!» И на чешском: «Наздар Руда Армада!»
Именно в Чехословакии Анна Михайловна была награждена орденом Красной Звезды.
День Победы 903-ий артиллерийский полк, в котором служила Анна, встречал в деревне Сентендре, в шести километрах от чехословацкой столицы. Пели «Катюшу», радовались, что войне конец, можно возвращаться домой.
Анна Михайловна Соколова после войны вернется в Чимкент, будет работать в городской коммунальной службе.
Анна не знала, что ее боевые подруги, с которыми она начинала свой путь к Победе в Чарджоу, тоже были в это время в Чехословакии. Вернулась на родину своих предков и Квета Ондрачкова.
После Ялты чимкентские девчата оказались в древнем городе Ружомберок, который спасли от уничтожения. Уже в 70-ые годы Раиса Баймуратова, Галина Бекметьева и Николай Коротков были приглашены мэрией Ружомберока. При встрече им были вручены знаки почетных граждан города, государственные награды Чехословакии за спасение Ружомберока.
…Но война никак не кончалась. Еще был на пути Краков, старинный польский город, которому фашисты тоже готовили судьбу Ружомберока. Но и его спасли советские воины.
«С нами как будто летал добрый ангел, который помогал спасать людей, города, — рассказывала Раиса Садыковна. — И вот настал день, когда Георгий Быков, наш ротный, сказал: «Все, девчата, война кончилась! Домой!»
Не все из тех, кто уходил на войну из Южного Казахстана, объединенных в службу воздушного оповещения, вернулись живыми домой. Но тем, кому посчастливилось, удалось встретиться почти через четыре десятка лет в Ялте. Ялтинский городской комитет КПСС и территориальный курортный совет организовал встречу 34-ой отдельной роты связи в том самом санатории «Марат», откуда после завершения конференции глав СССР, США и Великобритании связисты снова ушли на фронт.
Чимкентскую делегацию в Ялту возглавляла Г. А. Бекметьева, дежурная по связи КП «Звезда». А приехали на встречу в Ялту боевые подруги из разных городов Советского Союза: Минска, Гродно, Черновиц, Львова, Киева, Кременчуга, Алма-Аты, Чарджоу, Семипалатинска, Нижнего Тагила…
Их командир Николай Коротков, учитель, приехал в Ялту из Пятигорска.
Только я по-прежнему
Связной
Между этим миром и
Войной,
Между миром, где кипят
Дела,
И войной, что в прошлое
Ушла
— так сказал он своим девчонкам.
Уходили на фронт 18-летними, встретились бабушками, но все равно прекрасными, счастливыми — они победили лютого врага!
Они прошли по дорогам войны с верой в Победу. На одной из фотографий
Р. Баймуратовой есть строки из стихотворения, которые передавали тот настрой девушек, взявших в руки автомат:
У меня на груди автомат,
И теперь до расплаты с врагом
Мое нежное сердце, как яд…
Фашисты получили по заслугам за свои зверства. И от этих юных патриоток.
Людмила Ковалева
Автор благодарит за помощь в подготовке этой публикации Х. Кичкембаеву, сотрудницу областного государственного архива.
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!