После выхода материала «Горсть земли на братскую могилу» («ЮК», № 100 от 21.08.2019 г.) в редакцию позвонил генеральный директор ТОО «Проектный институт «Южказпроект» М. Абуов. Он, как и судья С. Айнабеков, более 20 лет ищет последнее земное пристанище солдата Великой Отечественной войны — родного дяди Сияхана Сыздыкова, не вернувшегося с фронта. Муталип Абуович попросил координаты военного в отставке, о котором упоминалось в материале. Объяснил, почему: «Через 72 года после окончания войны я отыскал могилу единственного брата матери,погибшего в лагере советских военнопленных Цайтхайн. Съездил в Германию, поклонился его праху. Осталось разыскать брата отца. Я должен это сделать!» — прозвучало в трубку.О войне в нашей «Южанке» писано-переписано.
Это вечная и священная тема. Но об узниках концлагерей, наших земляках, рассказ нечастый. Муталип Абуович согласился на встречу.
Фронтовики гордились бы племянником
С М. Абуовым прежде не была знакома. Конечно, слышала, об этом тогда говорил весь город, как в 90-ые годы прошлого столетия боевой директор института «Южказгипрострой» сразился с руководством областного УВД.
Тогда в стране шла приватизация, делили социалистическую собственность. Силовики пожелали переселиться во владения «Южказгипростроя» — добротное здание рядом с кинотеатром «Казахстан». Тяжба дотянулась до Верховного суда. Победило УВД. А «Южказгипрострой» — официальный генеральный проектировщик Чимкента — переселился в скромное здание на улице Толстого.
М. Абуов — яркая фигура южного региона. Почетный гражданин Шымкента и Туркестана, Почетный профессор ЮКГУ им. М. Ауезова, он был в числе первого выпуска строительного факультета Казахского политехнического института. В его трудовой книжке единственная запись: «Институт «Южказгипрострой». Начинал инженером, вырос до главного. А потом возглавил институт. Проекты гостиниц «Чимкент», «Ордабасы», «Достык», диагностического центра, дворцов культуры фосфорного завода и машиностроителей, первые жилые девятиэтажки «три богатыря» — детища его института. Огромный вклад внесли директор и его команда в реализацию госпрограммы «Жилье-91». М. Абуов — хвала ему и честь — сохранил родное производство, переформатировав его с приходом рыночной экономики в частную проектную организацию ТОО «Южказпроект». И команда М. Абуова, несмотря на жесточайшую конкуренцию, продолжает работать. Роскошный микрорайон «Асар», первая и вторая очереди микрорайона «Нурсат», инженерные сети нового административно-делового центра в Шымкенте — ее проекты.
В этом году Муталипу Абуовичу исполнилось 80 лет. А он полон сил, идей и жизнелюбия. И если бы были живы его два дяди-фронтовика, они бы гордились им.
«Пропал без вести»
«У мамы и ее единственного брата — горькая сиротская доля. Мыкались у родни, — рассказывает М. Абуов.
— В 15 лет маму выдали замуж за моего отца. А дядя Искандер с малолетства работал в поле, пас скот. Когда началась война, его призвали в армию. Связь с ним оборвалась. Ни писем, ни похоронки, ни одной фотографии. Я знал о нем только по рассказам мамы: добрый, трудяга каких поискать. Поздно женился, но наследников родить не успел. В 1976 году мамы не стало, перед кончиной она взяла с меня слово отыскать могилу брата и поклониться ей, чтобы успокоилась его душа».
Человек настойчивый, организованный, М. Абуов куда только ни писал, разыскивая дядю Искандера Мусаева, 1910 года рождения, и второго — Сияхана Сыздыкова, 1922 года рождения, не вернувшихся с войны. Ответы, в том числе и из Центрального архива Министерства обороны РФ, приходили, как под копирку: «Пропали без вести. Другими сведениями не располагаем». Ни воинского звания, ни рода войск, ни названия фронта. Ушли оба защищать Отечество и канули в неизвестность.
Может, кто-то и опустил бы руки. Но М. Абуов и не подумал сдаваться. У него вырос помощник и единомышленник — внук Даурен, выпускник Евразийского университета им. Гумилева, продолживший обучение в Лондоне. Он тоже подключился к поиску оставшихся на войне прадедушек.
Вот только одно его письмо в корпорацию «Электронный архив» на сайте «Мемориал»: «Здравствуйте, уважаемые сотрудники мемориала.
Пишу вам по поводу поиска прадедушки. Мы нашли документы о пропавших без вести. В списке нашли фамилию и имя прадедушки, но имя написано неправильно — Сыздыков Силхан, правильное имя Сияхан, 1922 года рождения. Призван 05.05.1941 году Туркестанским РВК, Казахская ССР, Южно-Казахстанская обл., Туркестанский р-н».
И ответ: «Информация, которую вы нашли в ОБД «Мемориал», — это результат «подворного опроса», когда военкоматы собирали у населения сведения о пропавших бойцах после войны».
А потом идут ссылки на форум «Судьбы солдатские», сайт «Память народа» и другие источники. Сколько такой рукописной руды перелопатили дед и внук.
Попал в плен
Ошеломляющая новость обрушилась неожиданно.
«В республиканской газете «Деловая неделя» в 2017 году были напечатаны списки советских военнопленных фашистских концлагерей.
Только через 72 года после окончания Великой Отечественной войны власти соизволили обнародовать сведения, хранившиеся под грифом «Секретно». В этих списках я нашел родную фамилию Искандер Мусаев, — мой собеседник разволновался. — Как можно было так долго утаивать правду от людей?! Созвонился с редакцией, потом выехал в Алматы. Сомнения исчезли: я нашел брата мамы. Он — узник концлагеря советских военнопленных Цайтхайн, находившегося в 180 километрах от Берлина».
Дед и внук отправили запрос по электронной почте в мемориал Цайтхайн. И получили ответ: «Настоящим подтверждается, что советский военнопленный Искандер Муса Мусаев умер 11.07.1944 года. Похоронен в братской могиле на русском кладбище военнопленных Цшепа I, полигон Цайтхайн, участок 58, место захоронения III».
Прислали и ксерокопию личного дела военнопленного Мусаева, хранившегося в немецких архивах. В нем фотография узника (единственная дошедшая до родных), отпечаток пальца (их снимали с военнопленных) и личные данные заключенного: «Год рождения М. Мусаева — 1910, место рождения — Чимкентская область, лагерный номер — 213232, дата пленения — 17.05.1942 г., место пленения — Харьков, лагерь шталаг IV B, судьба — погиб в плену, воинское звание — красноармеец, рядовой, дата смерти — 07.1944 г.».
Харьковский котел
Как попал в плен красноармеец из Южного Казахстана?
Фашисты взяли Харьков в октябре 1941 года. Освободили город в августе 1943-го. А Мусаев был пленен в мае 1942 года в Харькове. Пришлось взяться за документальные источники. Весной 1942 года советское командование, вдохновленное разгромом немцев под Москвой, предприняло попытку стратегического наступления по освобождению Харькова. Оно называется Второй харьковской битвой, или Харьковской катастрофой. В ней участвовали с советской стороны войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. В Брянский входили 29 стрелковых, 7 кавалерийских дивизий. Можно предположить, что там и служил наш земляк И. Мусаев. Любопытно, что среди руководителей бездарной операции с советской стороны был и член Военного совета Н. Хрущев. Наступление Красной армии завершилось ее окружением и практически полным уничтожением. В плен, по немецким сведениям, было взято 240 тысяч советских солдат. Это трагическая страница в истории Великой Отечественной войны, которую стараются не афишировать.
И о плененных в харьковском котле предпочитали долго и упорно молчать, пока время не заставило сказать правду.
«Смерть — лицо войны»
По документам в 1941-1942 годах шталаг IV — Цайтхайн, где содержался И. Мусаев, служил центральным приемочным и распределительным лагерем для вновь прибывающих советских военнопленных.
В общей сложности там погибли 25000-30000 человек. Пленников косили голод, катастрофические санитарные условия. Вначале узников размещали под открытым небом. Территорию огородили забором из двойной колючей проволоки. Не было ни еды, ни воды. Ее пили из луж, что провоцировало эпидемии дизентерии, брюшного и сыпного тифа. Мертвых раскладывали на земле и присыпали грунтом. Поле, усыпанное телами советских военнопленных, занимает территорию в 30000 квадратных метров.
Оформив документы, тогда же, в 2017 году, дед с внуком отправились в Германию.
«Прилетели в Берлин, — вспоминает Муталип Абуович. — На поезде поехали в город Риза в 180 километрах от столицы. На вокзале нас встретила волонтер, знающая русский язык. На своей машине она повезла нас в мемориальный комплекс Эренхайн-Цайтхайн. Дорога — шесть километров. Остановились у арки из красного гранита. За ней заповедная зона — братское кладбище солдат, офицеров Великой Отечественной. Ухоженная территория. Слева и справа от центральной аллеи зеленые поляны, где один возле другого лежат советские воины. И среди них — мой дядя Искандер. Несколько обелисков, облицованных гранитом. На одном из них в печальном списке нашли родную фамилию с датами рождения и кончины. Оставили на поле горсть казахстанской земли. Взяли с собой немецкой. Прочитали Коран. На окраине кладбища находится музей и подлинный лагерный барак, где чувствуешь запах страшного времени. Уезжали с чувством исполненного долга и благодарности тем, кто заботится о 36 братских могилах, хранит память о жертвах безжалостной войны. Немало среди них, кто делает это совершенно бесплатно на добровольных началах. «Прокляните войну, люди Земли», — пришедшие на память в Цайтхайне строки Р. Рождественского долго не выходили из головы».
Время возвращает имена без вести пропавших
В январе 2018 года в «ЮК» появилась публикация заведующей архивохранилища Шымкентского регионального госархива Е. Тимофеевой «Эхо ушедшей войны. Военнопленные концлагерей — уроженцы ЮКО».
Автор побывала в командировке в Германии. «В документационном доме мемориала Эренхайн-Цайтхайн, — пишет она, — нам передали списки 124 уроженцев Казахстана, захороненных на кладбищах мемориала. Девять человек — из ЮКО». В том числе и Искандер Мусаев. И он теперь не без вести пропавший, а солдат со своей трагической судьбой.
* * *
Муталип Абуович и его внук Даурен сейчас ведут поиски второго фронтовика — дяди и прадеда Сияхана Сыздыкова. И, уверена, не отступятся, пока не найдут о нем вестей.
«Мать Сияхана, моя бабушка по отцовской линии, — вспоминает М. Абуов, — не верила, что сын погиб. До самой кончины в 1964 году твердила: «Сыночек обязательно вернется. Меня не станет, уж вы его обязательно встретьте достойно».
На запросы в Центральный архив Министерства обороны РФ в Подольск пришел ответ: «Сведений нет. Обращайтесь в военкомат, который отправлял вашего родственника на фронт».
Собеседник высказал свое возмущение в адрес сотрудников Туркестанского райвоенкомата: «Сидят там чинуши. Лишний раз рот боятся открыть».
Весной прошлого года Шымкентский региональный государственный архив по моей просьбе сделал запрос в Туркестанский военкомат.
Копию ответа за подписью начальника объединенного отдела по делам обороны г. Туркестана подполковника Н. Ахметулы Муталип Абуович показал: «Докладываю, что по книге призванных в годы Великой Отечественной войны Туркестанским РВК в 1942 году Сыздыков Сейлхан, 1922 г. р., был направлен в распоряжение отправки в г. Казалинск».
Располагает племянник и копией другого рассекреченного документа: «Начальнику управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава главного штаба сухопутных войск от 2.06.1949 года за подписью Туркестанского райвоенкома подполковника Стрельчинина и и. о. начальника 9 части гв. ст. лейтенанта Манукорского. Предоставляю список по розыску военнослужащих, связь с которыми прекратилась во время Великой Отечественной войны». Фамилии военнослужащих в документе удалены, заполнены графы: год рождения, кем призван на фронт, дата выбытия, близкий родственник. В этом списке значится Сыздыкова Улбай, мать Сейлхана Сыздыкова, пропавшего без вести в феврале 1943 года».
«Улбай апа — мать моего дяди Сияхана Сыздыкова. В документах он Силхан (перепутана буква)», — уточняет Муталип Абуович.
Теперь нужно найти ответы на вопросы: где погиб? Как? Где его останки?
Татьяна Корецкая