Вдали от Родины

Наши земляки сражались с фашистами, находясь волею судьбы вдали от Родины, в подполье, в самых разных условиях и обстоятельствах

18-летний Алихан Кошиков, до войны он работал учителем в селе Георгиевка, воевал, как записано в документах Государственного архива общественно-политической истории Туркестанской области, диверсантом-радистом.

«Меня выбрасывали на парашюте в партизанские отряды за пределами Союза, — рассказывал он в интервью журналистам, — откуда выходил на связь со штабом партизанского движения».

А. Кошиков входил в состав разведывательной группы офицера И. Иванова, в которой было 11 человек. Первая выброска на У-2 в тыл врага произошла в ночь на 1 мая 1943 года на территорию губернаторства Бессарабии Молдавской ССР, оккупированной летом 1941 года румынскими властями, чтобы выяснить, куда пропал партизанский отряд Петрова, потерявший связь со штабом партизанского движения на Украине. Выбросов с парашютом во время войны у бывшего сельского учителя было много. Последнее — в Южную Чехию. Была установлена связь с супругами — связными партизанской интернациональной бригады «За Прагу». Они на автомобиле ездили по городам, фиксировали дислокацию гитлеровских войск, чтобы Алихан передавал сведения Красной Армии. Кошиков в течение десяти дней безвылазно жил на чердаке в доме супружеской пары, передавая разведданные в штаб Красной Армии.

У каждого в Отечественную войну был свой путь в воины-интернационалисты. Но для этого некоторым пришлось пройти плен, пребывание в концлагере. Однако они не потеряли веру в то, что Победа будет за нами.

18 сентября 1941 года у небольшого украинского села Великие Дымарки в ходе кровопролитной схватки чимкентец Михаил Крохин был пленен. Немцы отправили его в концлагерь, но ему удалось бежать. Его поймали и опять отправили в концлагерь. Спустя какое-то время была еще одна попытка вырваться из лагеря, и опять неудачная. У фашистов были свои планы в отношении военнопленных. Их загрузили в вагоны, и колеса застучали по рельсам. Куда везут? Привезли в Германию. На границу с Францией.

Еще в 1940 году фашисты оккупировали Нормандские острова Джерси, Гернен, Олдерни и Сарк, принадлежащие Великобритании. Джерси находится недалеко от Франции. Его жители говорят на английском и французском языках. Во время войны этот курортный остров превратился в остров смерти.

Здесь военнопленные построили подземный госпиталь, железные дороги.

«Каждое утро нас выгоняли в каменоломни, — вспоминал Михаил Максимович. — Работали по четырнадцать часов в сутки. Дроби и дроби камни, грузи их в вагонетки. Присядешь отдохнуть на минутку — жди пулю конвоира».

Военнопленные стали делать вид, что дробилки вышли из строя, чтобы дать себе короткий передых. В лагере не было усиленной охраны: куда побегут военнопленные, если вокруг вода, а берега утыканы охранными дотами? Крохин решился на очередной побег: не может быть, чтобы британцы покорно восприняли захват острова и не сражаются против немцев. В случае удачного побега Крохин рассчитывал найти местных патриотов. Хотя мечта была иллюзорной.

Казалось, побег удался: Михаил спрятался в горных расщелинах, но без еды так отощал, что не было сил передвигаться. И тут же был схвачен береговой охраной. Его вернули в лагерь, однако уже привычная мысль о свободе, борьбе против фашистов его не покидала. Опять Крохин выбрался из лагеря. И очередной побег удался. Он попал на ферму англичанина Нормана Ле Брока, который приютил его у себя. Фермер поверил, что русский парень его не выдаст. И через несколько дней переправил его в город Сент-Хельер.

С этого времени у Крохина началась новая жизнь. Он попал в дом патриотов-подпольщиков Августы Меткаф и ее сестры. Михаила устроили на чердаке.

Миссис Августа знала, на что идет, узнай немцы о русском беглеце. Но она с большим уважением относилась к советским людям, которые мужественно сражались с фашистами.

«Изучай английский язык, Михаил, — говорила миссис Меткаф. — Он тебе очень пригодится».

Миссис учила его не только языку, но и манерам, рассказывала об английских привычках. Крохин оказался хорошим учеником. Миссис Меткаф связала Михаила с одним из руководителей подпольной организации — английским рабочим коммунистом Лесли Хьюленом.

Первые задания Крохину были небольшими, тем не менее опасными: ему нужно было незаметно доставить в каменоломни свертки с продуктами.

Михаил садился за руль велосипеда и ехал по адресам. У Крохина было удостоверение личности, в котором значилось, что он — Майкл Вильямс.

Подпольная организация была интернациональной, в ней были и советские граждане, которым, как и Михаилу, удалось бежать из концлагеря и примкнуть к подпольщикам. Так Крохин познакомился с Георгием Козловым, которого скрывала у себя англичанка Айви Форстер. Козлов — ленинградец, советский офицер, на Джерси носил имя Джордж. Крохин и Козлов готовили листовки на русском языке, забрасывали их в лагерь. Подпольщики собирались на квартире у англичанина Фастова. В одной из стен был спрятан радиоприемник. Настраивали приемник на Москву, записывали новости, потом готовили листовки на английском, распространяли по городу. Благодаря им англичане узнали, что фашисты разбиты на Волге.

Постепенно Красная Армия приближалась к границе Германии. Подпольная организация решила поднять восстание в городе. Крохин уже возил на велосипеде не продукты и вещи для узников, а взрывчатку. Вместе с ним участвовали в подготовке восстания Георгий Козлов, Федор Бурый — бывший узник концлагеря. В городе подпольщики стали готовить восстание против гитлеровцев, к которому должны были примкнуть узники лагеря, иностранные рабочие. Но кто-то предал их. Начались обыски, расстрелы. Пришли и к миссис Меткаф, где скрывался Крохин. В последнюю минуту Михаил был предупрежден: когда немцы вошли в дом, она прокричала на русском языке своим детям: «Сегодня гулять не пойдете!» Это был сигнал Крохину об опасности. Михаил быстро оделся и через магазин хозяйки, расположенный на первом этаже, взяв продуктовую корзинку, вышел на улицу.

Немцы приняли Крохина за покупателя.

После этого Михаила прятал у себя Леонард Перкинс, которого наш земляк хорошо знал, вместе с ним выполнял задания подпольной организации.

Советские войска уже были в Берлине. Немцы на острове нервничали, срочно покидали остров, им было не до появившегося на одном из домов красного советского флага. Установил его Михаил Максимович Крохин, о чем он с удовольствием потом рассказывал в школах Чимкента. Рассказывал он и о своих английских друзьях. Учил ребят никогда не падать духом. А его английские друзья о нем не забывали. Спустя несколько лет после окончания войны инженер чимкентского треста «Стройдеталь» Михаил Максимович Крохин получил письмо из Джерси.

Письмо было от Августы Меткаф, она сообщала, что на острове побывал Федор Бурый, который вместе с Михаилом Крохиным боролся с оккупантами.

Его встретили с большими почестями. В английских газетах появилась статья и о Михаиле Крохине. Местное телевидение организовало телепередачу о советских узниках. Сейчас Федор живет в Томске, работает фотографом. Сообщает Августа Меткаф в письме, что Норман Ле Брок, который прятал Михаила, сейчас секретарь Коммунистической партии острова.

В письме она подробно пишет о своих близких, детях, которые уже выросли, обзавелись семьями. Речь идет, видимо, о дочери Стелле (она вышла замуж за Леонарда Перкинса — того самого, у которого скрывался Крохин во время облавы). В настоящее время Леонард художник.

Августа в письме сообщает, что полюбила русские фильмы, у нее много пластинок русских и советских композиторов. Видимо, интерес к русскому привили ей бывшие советские военнопленные — соратники по подпольной работе. Сделала мадам Михаилу комплимент: «Майкл, я была приятно удивлена, что ты очень хорошо пишешь на английском языке. Ни одной орфографической ошибки! Как это ты смог так спрогрессировать? Или ты продолжаешь учить английский язык?» Письмо завершено по-русски: «Сердечный привет Вашей жене и всем членам Вашей семьи от всех нас с далекого Джерси!»

Письмо из далекой Великобритании было опубликовано в нашей газете, что сделало Михаила Максимовича известным человеком не только на острове Джерси, но и в нашей области. Его стали приглашать в школы, высшие учебные заведения, чтоб он рассказал, как со своими товарищами занимался подпольной работой вдали от дома. И что ему давало силу и веру в то, что Красная Армия победит.

Но есть и другая история мужества советского человека во время войны. Через тринадцать лет после окончания войны нашего земляка Адольфа Эммануиловича Смолкина нашла награда — орден Красной Звезды.

Взводный А. Смолкин встретил войну уже в сентябре 1939 года в местечке Мигерово Львовской области, отошедшем к СССР после нападения Германии на Польшу. Именно здесь в составе саперного батальона, которым командовал капитан И. Церетели, встретили врага. Но защитники почти полностью полегли. Взводный был ранен в ногу. Его, истекающего кровью, нашел крестьян и отвез в сельскую больницу. Когда Смолкин очнулся, понял, что спасти в сельской больнице раненую ногу не удалось. Увидел, что и комбат Церетели лишился ноги. Сестричка в документах записала Смолкина, еврея по национальности, украинцем Адамом Михайловичем Смилковским.

Уже в больнице была сформирована подпольная группа, в которую вошли сослуживцы-инвалиды: однорукий Елизаров, контуженый Евстафьев и еще несколько человек. Немцы инвалидов не тронули. А они действовали до весны сорок четвертого года. Из деталей собрали радиоприемник, принимали по нему сводки Совинформбюро, писали листовки, расклеивали по населенному пункту. Им удалось связаться с партизанским отрядом, в который передавали важные разведданные. Большая заслуга подполья в том, что наступающей Красной Армии была передана карта с расшифровкой обстановки в городе и окрестностях.

Но в 1944 году Смолкина после освобождения города арестовал НКВД, заинтересовавшийся, почему Смолкин стал Смилковским. Разбирались два года, пока не была подтверждена подпольная деятельность Адольфа Эммануиловича в тылу врага. А потом его наградили орденом.

Вот такие истории произошли с нашими земляками во время Великой Отечественной войны. Никто из них, несмотря на обстоятельства, не смалодушничал, боролся с врагом. Они достойны уважения потомков, сохранения памяти о них. И не только в юбилейные даты.

Мы живы, потому что ОНИ спасли наше поколение.

Автор благодарит Е. Тимофееву, сотрудницу Государственного архива общественно-политической истории, за помощь в подготовке этой публикации

Людмила Ковалева