«Чем глубже мы погружаемся через архивные материалы в историю крестьянства 20-30-х годов, тем страшнее вырисовывается картина, повествующая о том, через что проходила Страна Советов для достижения поставленных целей — коллективизации, индустриализации, — рассказывает Х. Кичкембаева, сотрудница областного государственного архива. — На обломках Российской империи большевики задумали грандиозные планы преобразования страны, не учитывая многие сложившиеся традиционные аспекты проживания народов.
В Средней Азии кочевые, полукочевые хозяйства переводили в оседлые, кардинально меняя вековой образ проживания казахов, загоняя всех в колхозы, совхозы, сельхозартели, ТОЗы, коммуны. На пути этих преобразований терялось тысячное поголовье скота. Его угоняли в степь, за рубеж, резали, чтобы ничего не досталось комиссиям по содействию конфискации. Чтобы обобществить скот, надо было изъять его у того, у кого он был.
Вот что сообщается в докладе по итогам конфискации крупно-байского имущества в Келесском районе: «Проводимая кампания среди байства нашего района вызвала скрытое сопротивление в виде распространения ложных слухов среди середняков и вообще населения, что правительство имеет целью сделать бедняками всех без исключения. Стараясь скрыть свой скот, его загоняли в далекие от центра района места, раздробляя его». Но специальные отряды находили отары, куда бы баи ни отгоняли скотину».
Список имущества баев — это не только скот, уточняет Халима Хайрулловна. Была разработана инструкция, что надо отбирать у представителей класса имущих и куда его девать. Архивист приводит пример с баем Мамбетали Бегимбетовым из аула №15, который показал, что у него есть всего три верблюда, а фактически – в два раза больше. Членам комиссии содействия бай сообщил, что имеет всего две лошади, а на самом деле их было 20. Скрыл и количество крупного рогатого скота, назвав цифру в «две головы, а найдено было 9 голов, а также 1 282 барана».
Но интерес конфискаторов заключался не только в поисках скота в хозяйстве Бегимбетова, но и другого имущества, которое нужно было использовать в колхозах. В этом смысле Бегимбетов был большой находкой, так как у него было 18 десятин поливных земель, где он высевал клевер, а также жнейка, веялка, плуг двухлемешный. Таким же богатством для конфискации в пользу колхозов и батраков обладал и другой бай из аула №3 Абдурахман Бектурганов. Но интересно, как поделили конфискованное.
Сельскохозяйственным артелям «Энбек» и «Бейнет» передано 30% всего, то есть 70 голов крупного рогатого скота, весь сельскохозяйственный инвентарь, а коммуне им. Голощекина – 15 голов. Двум пастухам в счет зарплаты отданы 15 баранов и одна лошадь.
На уплату налогов окружная комиссия передала 121 барана.
Остальное добро было отдано беднякам и батракам «в количестве 65 хозяйств».
У Бектурганова было то, чего не было у Бегимбетова: кроме 30% конфискованного поголовья в пользу колхозов, у него забрали две лобогрейки, одну кокандскую арбу, молотильный камень. Владельцами добра стали члены артелей «Кызыл Ту» и «Берлик». Кое-что передали коммуне им. Голощекина. Ей, между прочим, достались еще и большие весы. Остальное отдали батракам и беднякам.
Члены районной комиссии с удовлетворением отмечали, что «при распределении скота и имущества между батраками и бедняками комиссия придерживалась строго преподанной инструкции. Недовольства, заявлений и жалоб на неправильное распределение со стороны бедноты в райкомиссии не имеется». Вывод: «Поднят авторитет советской власти в глазах бедняков-батраков и середняков как защита интересов трудящихся. Выявились и закрепились классовая уверенность и активность бедняцких масс. Поднялся авторитет сельхозартелей и коммун в глазах населения, так как беднота и батраки, получившие при распределении скот и имущество, тут же вступали в артель».
Конечно, бедняки были довольны. В одном из документов сообщается, что «члены Жылы-Булакской артели в количестве 18 человек устроили демонстрацию и организованно прибыли в аул бая с красным флагом». Но не всем повезло. «Всех батраков и бедняков аула Суук-Булак не удалось удовлетворить. Взяли на учет 27 бедняцких хозяйств. Из них 13 совершенно не имеют скота, 14 – по одной голове». Члены комиссии объясняют, почему не всем досталось байское имущество. У бая Дауренбекова «до сих пор не удалось найти скрытый скот. Даже знающие его батраки, которым раздавали байский скот, не знают о существования такового. Пришлось пока распределить те 120 голов, которые описаны были в самом начале». Тем не менее «шести артелям — Шарапханской, Каражанской, а также Карабастау, Жылы-Булак и Суук-Булак (цитирую названия артелей по написанию в архивных документах, которые порой не совсем точно соответствуют официальному написанию — Авт.) передали 26 голов. Хозяину оставили 11 голов, 36 баранов достались пастуху, одна лошадь и 12 баранов передали совхозу».
Бедняки всячески помогали членам комиссии содействия обнаруживать байский скот и имущество. Как это делалось, рассказано в архивных документах: «Принимались разные методы выявления скрытого живого имущества. Были сделаны обыски у бая Таукебаева, допрошены по отдельности члены семейства бая Пазылбекова, допрошены по отдельности пастухи и семейство другого бая – Биназарова. А у бая Сегизбаева – еще и соседи. Причем батраки в первое время не рассказывали, что знали о живом имуществе баев, но когда убедились, что скот бая отберут и раздадут, тогда стали рассказывать откровенно.
Характерно отметить следующий случай. Мать одного батрака бая Биназарова сначала чуждалась уполномоченных, но потом, когда они пожили несколько дней и объяснили, зачем приехали, она стала открыто браниться с женами баев, приговаривая: «Отниму у вас скот, возьму у вас синих оркеша», верблюда самого лучшего, на котором ездила самая любимая младшая жена бая».
Другой архивный документ зафиксировал: мать батрака действительно получила того самого верблюда. Ее уважила советская власть, потому что она больше всех указала, где бай скрывает свой скот, и тех людей, которые знали, где бай Биназаров скрывает скот, но не сообщили членам комиссии.
История имеет продолжение. 14 октября, сообщает документ, она приехала на распределение скота и рассказала еще про 200 баранов Биназарова, которые паслись у Саурана. «При этом она говорила, что ее сын такой тихий, что ничего не скажет, а потому она приехала, чтобы рассказать».
Поможешь советской власти рассказать все про баев-эксплуататоров простого народа, если дома кормить детей нечем. А тут – такое богатство, и оно может достаться тебе за твои многие упорные труды! Не называю имени другого батрака, на всякий случай, но он помог членам комиссии обнаружить и конфисковать у бая Ходжана Кенембаева в переводе на крупный скот 444 животных. Кроме того, три новые шестиканатные юрты со всеми принадлежностями по 350 рублей каждая, пять ковров по 250 рублей, три меховые шубы (одна – енотовая, вторая – лисья, третья – мерлушечья), 26 новых цветных текеметов, 100 пудов пшеницы, два паласа, одну серебряную уздечку и посеребренный токум».
Было подсчитано, что Кенембаев лишился добра на 81 010 рублей. Но обогатил совхоз «Голодная степь», колхозы «Дехкан», «Джулдуз», «Азат», сообщил в своем докладе уполномоченный окрисполкома по конфискации байских хозяйств по Иржарскому (ныне Мактааральскому) району Абдрахманов.
Стоит все-таки обратиться к Инструкции по применению постановления ЦИКа и Совнаркома КазССР от 27 августа 1928 года «О конфискации байских хозяйств», на которую часто ссылаются члены комиссии содействия, а простой народ называет документ декретом. Текст ее объемный, но обратимся к некоторым пунктам, чтобы понять, насколько советская власть скрупулезно считала байское имущество и куда оно направлялось.
В каждом ауле, где производилась конфискация, создавались комиссии содействия численностью от 15 до 25 лиц, избираемых на общих собраниях бедноты и батраков. Если бай подпадал под статью о выселении, то его земля безоговорочно отходила в пользу общественного фонда данного административного аула для удовлетворения нужд проживающих в нем безземельных и малоземельных трудовых хозяйств, в первую очередь, бедняков и батраков, работающих у выселяемых баев. За порчу скота, всякие замены, хищения и сокрытия как при конфискации, так и при учете, виновные привлекались к уголовной ответственности. По закону 60-70% конфискованного скота должно распределяться между беднейшими хозяйствами из коренного населения данного района в целях их укрепления. Бедняки и батраки, работавшие у баев, получали скот в первую очередь. Те батраки, которые работали у выселяемых баев, должны быть обеспечены работой в ближайших совхозах, они вовлекаются в колхозы. И также наделяются скотом.
30-40% конфискованного скота передается существующим колхозам, созданным из коренного населения, и совхозам. Ценный скот передается в советские хозяйства.
А вот как делить «мертвый инвентарь»? Инструкция объясняет и этот момент. Он распределяется коллективными объединениями. Простейшие машины и сельскохозяйственные орудия производства могут передаваться единоличным хозяйствам.
Ценные ковры, золотая и серебряная посуда поступают в республиканский фонд на нужды образования района. Кошмы распределяются между бедняцкими хозяйствами. Все постройки, строения, кибитки, принадлежащие выселяемым, поступают в распоряжение районных исполнительных комитетов и обращаются для общественных потребностей — школ, больниц, изб-читален, красных юрт и т.д.
Имущество раздается на безвозмездной основе, подкрепленной постановлениями районных комиссий, утвержденных окружными. Как записано в инструкции, «на пользование скотом и инвентарем выдается соответствующий документ от районных исполкомов и для передачи скота и инвентаря в постоянное пользование».
Распределение имущества и скота должно быть завершено до 1 ноября 1928 года, отмечается в инструкции.
Документ по применению постановления ЦИКа и Совнаркома КазССР от 27 августа 1928 года «О конфискации байских хозяйств» был подписан председателем Совнаркома Нурмаковым, секретарем Петровой.
Но до 1 ноября работы у большевиков было много. Надо было прилагать все силы, чтобы не подвести ЦК партии.
Туркестанские большевики провели чрезвычайную районную партийную конференцию, где с докладом выступила товарищ Бегалиева, лидер местных партийцев. Вот что там было отмечено: «Участники конференции полностью одобряют выдвинутые мероприятия партии и правительства Казахстана о конфискации имущества баев и полуфеодалов… Партийная конференция выдвинула несколько предложений, в числе которых – «подготовительная работа по организации колхозов в первую очередь из батраков и бедняков, работающих у тех баев, у которых конфискуется имущество… Разъяснить, что возврата конфискованного у баев имущества и изъятия у получивших ни в коем случае быть не может».
Чрезвычайная партийная конференция обратила особое внимание «на процесс проводимой работы». И приняла резолюцию, в которой указывалось, каким путем предстоит идти, чтобы выполнить решения партии и правительства. Надо выявлять чуждые элементы, состоящие в союзе «Кошчи», призывали коммунисты. «Неизбежно будет сопротивление со стороны самих баев, полуфеодалов и их агентуры, аткеменеров и алашординцев, а также родовых группировок, местничества, где могут участвовать и отдельные коммунисты. Предложить районному комитету и всем ячейкам ВКП(б) вести решительную борьбу с такими проявлениями».
В борьбе с баями и полуфеодалами в результате сложной, но целенаправленной работы победила советская власть. Ей надо было делать Страну Советов индустриально развитой, способной противостоять тем странам, которые хотели ее разрушить. Сельское хозяйство, обобщим обсуждаемый вопрос этим словосочетанием, должно было кормить и поить город, ставший на рельсы индустриальные. Историки спорят вот уже много десятилетий: а нужны ли были такие меры стремительного разрушения аулов, которые произошли в конце 20-х годов и в какой-то степени спровоцировали голодомор? У оппонентов своя точка зрения: без индустриализации СССР не победил бы фашистскую Германию. И надо было пройти через эти жертвы…
Сотрудники областного государственного архива уже третий год работают над поиском документов, которые должны помочь разобраться в происходящем почти сто лет назад.
24 ноября 2020 года был издан Указ «О создании Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий», подписанный Президентом РК К. Токаевым. Значительное место в нем отводится исследованию положения крестьянства – кулаков, баев, полуфеодалов и крестьян-шаруа, вопросам насильственной коллективизации крестьянских хозяйств и оседания казахских семей в областях. Предстоит определить количество возбужденных уголовных дел, административных материалов за отказ от насильственной коллективизации и других грабительских заготовительных кампаний.
«Но главное в нашей работе — это вернуть доброе имя невинным жертвам политических репрессий», — говорит А. Исатаева, руководитель областного государственного архива, член областной рабочей комиссии, которую создали в рамках Указа Президента РК К. Токаева.
Работа по реабилитации продолжится до конца года.
Людмила Ковалева
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!