Зима 1969-го

Из прошлого надо уметь извлекать уроки, иначе повторится то, чего не хотелось бы испытать снова. Уроку этому – полвека.

 Зима с 1968 на 1969 год не предвещала никакой беды. Однако в конце января прошел дождь, а через день ударил мороз. Выпавшие осадки превратились в лед. А потом пять суток, не переставая, валил густой снег. Сугробы местами достигали полутора метров. Завалило жилища чабанов, кошары на дальних отгонах. К тому же ударили 40-градусные морозы, которые держались с конца января по март. Прекратилась доставка кормов к зимовкам, связь с ними прервалась. Из Чимкента в Сузак отправилась колонна из 10 мощных гусеничных тракторов и бульдозеров для расчистки дорог. За неделю они прошли всего 100 километров. До места назначения добрались лишь на 12 сутки вместо двух-трех дней.

 Прибывшие увидели жуткую картину: только дымоходные трубы и верхушки деревьев торчали из-под толщи снега.

 В эти дни Ленгерская метеорологическая горная станция передала сообщение, что прекращает свою деятельность, так как высота снежного покрова превышает два метра, что делает работу невозможной.

 Из штаба отгонного животноводства в Кызылкумах сообщили в обком партии, что температура воздуха опустилась ниже сорока градусов, выпас и передвижение скота стали невозможны. Наиболее тревожная ситуация складывалась в Сузакском, Алгабасском и Келесском районах.

 В совхозе «Тимуровский», где зимовало 75 тысяч племенных каракульских овец, положение оказалось просто критическим. Над хозяйством шефствовал Казахский институт животноводства. По рекомендации ученых кошары имели особое устройство: одна стена — высокая, другая – ниже. Сверху кошара покрывалась камышовым навесом. С точки зрения ученых, такая кошара хорошо проветривалась, однако, как выяснилось, не спасала от снежных заносов. В течение нескольких дней в совхозе погибло 40 тысяч овец.

По воспоминаниям первого секретаря Чимкентского обкома партии Василия Андреевича Ливенцова, накануне снежных событий был отправлен на пенсию директор этого совхоза Шакен Ерманов. Перед окончательным уходом на заслуженный отдых он решил проехаться по зимовкам, попрощаться с чабанами, с которыми успешно работал много лет. Но попал в буран – машина оказалась в снежном плену. Человек преклонного возраста, он не смог идти по глубокому снегу. Отправил своего шофера за помощью, а сам остался в степи. К счастью, шофер оказался бывалым человеком, Героем Монголии, сумевшим выйти к чабанам. Узнав о случившемся, чабаны сели на лошадей и с большим трудом нашли в степи замерзающего Ерманова. Бывшему директору пришлось лечиться от простуды, но важно было то, что даже в таких сложных условиях, когда каждый, попавший в снежный занос, должен был думать о себе, человек по мере своих сил и возможностей бросался на помощь другим.

Обстановка с каждым днем осложнялась. Мела пурга, стояли непривычные для наших мест морозы. В. Ливенцов обратился лично к первому секретарю ЦК Компартии Казахстана Д. Кунаеву с просьбой помочь. Прибывшие в область председатель Верховного Совета КазССР Сабир Билялович Ниязбеков, министр сельского хозяйства Михаил Георгиевич Рогинец, министр автомобильных дорог Ленин Борисович Гончаров убедились, насколько катастрофична обстановка с зимовкой скота и положение чабанов. В такой ситуации решено было подключить военную авиацию. Воинские части выделили десять самолетов-бомбардировщиков, восемь из которых базировались в аэропорту Чимкента, а два — Ташкента. На аэродромы в южные районы доставляли прессованное сено, которое сбрасывали на зимовки. Один самолет мог поднять пять тонн кормов, делая по три-четыре вылета в день. Всего самолетами на отдаленные участки за февраль и март было сброшено около 12 тысяч тонн сена и концкормов.

Итог тяжелой зимы оказался печальным: из 4,5 миллиона овец погибли почти один миллион 100 тысяч голов. Экономика области по этой причине должна была «просесть»: в год она поставляла государству 600-650 тысяч штук каракульских смушек.

Почти полностью погибли сайгаки, дикие кабаны, обитавшие в пойме Сырдарьи, а также зимовавшие там птицы.

На бюро ЦК Компартии Казахстана В. Ливенцову «за допущение большого падежа поголовья скота» был объявлен выговор, который сняли через год. Весной 1969 года в области на 50 процентов сократили забой каракульских ягнят на смушки. Это позволило уже к осени увеличить поголовье на 300 тысяч голов. Чтобы обезопасить поголовье на будущее, только за один год построили 700 овчарен и более тысячи жилых домов для животноводов.

Но произошедшее зимой получило продолжение весной, когда началось таяние снегов. Вся территория от Темирлановки до Туркестана протяженностью сто километров оказалась под водой. Из-за разрушения железнодорожного полотна прекратилось сообщение по маршрутам Москва-Ташкент, Арысь-Алма-Ата. В некоторых местах вода размыла берега Арысь-Туркестанского канала, построенные овчарни унесло мощными потоками воды, а вместе с ними и десять тысяч овец. Пострадало село Шаульдер. У руководителей хозяйств в эти месяцы добавилось седины.

Но наибольшую тревогу вызывало самое крупное в области Чардаринское водохранилище. Приток воды в него достигал 5200 кубометров в секунду, выпустить через гидросооружения можно было только 4200 кубов. Вскоре заполнение чаши превысило проектную мощность и достигло свыше 6 миллиардов кубометров. Надвигалась катастрофа. В Чимкент прилетел Евгений Евгеньевич Алексеевский, министр мелиорации и водного хозяйства СССР, тот самый, который участвовал в перекрытии Сырдарьи, строительстве Чардаринского водохранилища и хорошо знал ирригационные возможности гидросооружений. Обсудив со специалистами ситуацию, он решил начать сброс воды в Арнасайскую впадину, который продолжался два дня. Через несколько дней такая же ситуация сложилась и на Бугуньском водохранилище. Не дожидаясь катастрофы, здесь еще до таяния снегов начали сброс воды. Но вода все пребывала. Работники треста «Главриссовхозстрой» оперативно прорыли берег водохранилища и выпустили воду в степь. Однако спасти центральную усадьбу совхоза «Дармино» не удалось.

С зимы 1969 года область несколько раз переживала весеннюю паводковую ситуацию, не стараясь найти выход из положения, пока наконец не остановилась по поручению Главы государства на строительстве Коксарайского антипаводкового контррегулятора с объемом в три миллиарда кубометров, который в критические моменты выполняет также роль катастрофического сброса. Возведение этого объекта спасает населенные пункты от паводковых вод.

Урок из зимы 1969 года, хоть и с опозданием, но был сделан.

Людмила Ковалева

Историческая справка

Правильно — жұт (пожиратель). Массовый падёж скота, вызванный обледенением пастбищ или обильным снегопадом, затрудняющим выпас скота в Казахстане.

При кочевом хозяйствовании приводил к гибели до трети поголовья. Гибли в первую очередь молодые и ослабевшие животные. Единственным спасением была откочевка в другую местность. Джут мог возникнуть вследствие длительного и обильного снегопада, когда глубина выпавшего снега мешала овцам достать траву и они голодали. Нередко джут становился следствием дождя, который мог смениться резким похолоданием. В результате корка льда покрывала толстым слоем поверхность снега. Животные не могли пробить копытами слой льда и добраться до сохранявшегося под снегом слоя прошлогодней травы. Тогда гибли даже лошади, ноги которых покрывались ранами от острого льда.

Как проклинали они судьбу за то, что, лишив их скота, джут не унес и их самих, а обрек на медленную голодную смерть. Такие джуты уносили и тысячи человеческих жизней… Мог ли человек чувствовать себя властелином природы?»

(Б. Федорович, «Лик пустыни»)

Казахи выделяли большие и малые джуты, которые случаются с разной периодичностью. Так, большие (великие) джуты, как правило, приходятся на год зайца по животному календарю. Особенно губительны были джуты через каждые 36 лет. Именно их называли «улькун-джут» (великий джут). В такие годы гибло до 60 процентов лошадей, половина поголовья овец и верблюдов, практически все поголовье коз. Почти наполовину вымирали многие кочевья. В истории известно несколько таких джутов: «Ұлы қоян» – (великий заяц) 1879 года и «Кіші қоян» – (малый заяц) 1891 года. Такими же голодными были 1903, 1927, 1963-64, 1969 годы.

Ограничение кочевий как следствие политики Российской империи в конце XIX века и завершившееся принудительным прикреплением казахских кочевых аулов к определенной местности и коллективизацией при СССР в XX веке внесло дополнительный драматизм в природные катастрофы.

Игорь Лунин