Село Ак булак, думается, уже остановилось после многократных переименований на этом названии.

С 1893 года, как свидетельствуют архивные документы, его впервые назвали в честь барона Александра Борисовича Вревского, генерал-губернатора Туркестанского края.

Но спустя годы жители подумали: зачем нам Вревский, если село запетляла родниковая небольшая речушка Ак булак, которая нас поит и кормит? Село до сих пор пользуется ее водой на поливе. Когда-то на излучине даже сделали озерцо, что-то наподобие водохранилища, чтобы сберечь воду для орошения огородов летом. Русские назвали озеро ласково — Мадешка в честь одного уважаемого человека по имени Мади. Оно так и сохранилось навсегда.

Интернациональное значение реки выражается в том,что она, маленькая, связала в селе почти 400 домов.

— Село имеет шесть улиц, — говорит Владимир Митрошенко, чьи предки более ста лет назад поселились во Вревском. — Меж собой, несмотря на официальные названия, мы называли улицы, исходя из того, кто на ней живет, а точнее, жил в самом начале ее появления. Наша улица была Русской, соседняя — Казахской, затем — Азербайджанской — там жили депортированные семьи. Есть Оторвановка, так как улица прерывалась речкой, разрывала бугры, последние — Оралмановские. Потом все, конечно, смешалось, но неофициальные названия остались.
По рассказам предков Владимира, вдоль улиц, которые до сих пор широки и не застроены торговыми рядами впритык к проезжей части, были посажены деревья, кроны которых смыкались между собой. Вот эта ширина, некое раздолье делают село привлекательным. Дождь, который застал меня в Ак булаке, промыл своими потоками и без того чистое село.

Бахытбай Норбата — мой добровольный гид, в паспорте которого записано, что он родился во Вревском, в старинном русском поселении.

Бахытбай — кандидат сельскохозяйственных наук, сотрудник Юго-Западного НИИ животноводства и растениеводства и единственный ученый, выходец из села. Он показал мне дом Виктора Горобинского. Подобных осталось в Ак булаке несколько десятков, построенных, как заметил Митрошенко, под приглядом одного архитектора, но в традициях типично южнославянского домостроения: по окружности всего дома — открытые веранды с деревянными колоннами.

— Уже не одно поколение Горобинских живет в доме в общей сложности 115 лет, — говорит Виктор. — Мой отец – Николай Осипович — купил его у семьи Жолтоношенко, первых поселенцев Вревского. Стоит дом! Да как крепко!

В селе много роскошных домов, построенных за последние годы, что свидетельствует о возросшем достатке сельчан, которые хорошо работают: занимаются землей, откормом животных. Дома отличает разнообразие архитектуры, в некоторых случаях – с элементами национальной культуры.

Пришла к ним и «малая» промышленность: цех ЖБИ, ремонтные мастерские. В селе проложен асфальт, тянут газопровод. Бахытбай показал еще сохранившийся дом Харитона Кириякиди, подданного Греции, который после депортации с Кавказа построил во Вревском первый в селе кирпичный дом. Рядом — хвойные деревья, которые вымахали на много метров вверх. Харитона уже нет, он уехал на историческую родину еще в 70-ых годах, как и вторая греческая семья Игнатияди.

Село начинается с православной церкви Рождества Богородицы, строительство которой в 1900 году благословил архиепископ Туркестанский и Ташкентский. Даже учредительный комитет создали с участием уважаемых людей: чимкентского уездного начальника, старосты села, участкового пристава капитана Кукина, настоятеля Сергиевской церкви в Чимкенте отца Тихомирова. 15 июля 1903 года церковь освятили.

Рядом построили церковно-приходскую школу.

— Я в ее здании учился, — говорит Бахытбай. — В советское время помещение с высокими потолками переделали под начальную школу и колхозную контору. Сейчас в селе построили современную трехэтажную школу.

Церковь охраняется государством (поняла, что эта фраза условная, увидев, в каком она сейчас состоянии). Ее закрыли в 1929 году. Сейчас сей объект значится клубом, который огорожен железной сеткой — пройти в бывшую церковь не получилось. Ни деревца вокруг, хотя много десятилетий назад церковь окружали деревья, это было одно из самых зеленых мест во Вревском. К тому же стены церкви забелили известкой, спрятав таким образом оригинальный кирпич.

Что касается бывшей церковно-приходской школы, то вид ее, особенно внутри, ужасает (на снимке). Бахытбай рассказал, что некий интеллигентный местный житель хотел здание школы прибрать к рукам, для чего долбил стены для перепланировки. Но этому воспрепятствовали аксакалы: здание историческое, не сметь! Не позволили и рыть котлован для новостройки рядом с церковью, чтобы не погубить церковное здание.

— Хотели все это возродить, — говорит Владимир Митрошенко, — но пока ничего не получается.

Ирония судьбы: Михаил Спиридонович, дед Натальи, супруги Владимира, был ярым большевиком и вместе с другими активистами снимал с церкви колокол и кресты. Ее предки – тоже в числе первых, водворившихся на новых землях.

Жили с казахами в мире и согласии с первых дней, уточняет Наталья.

И рассказывает, что ее бабушка прекрасно говорила на языке местных жителей, великолепно пела казахские народные песни, что, конечно же, сближало ее с соседями.

Есть еще в истории Вревского факт, который свидетельствует об этом сближении. Переселенцы довольно легко договорились с местными жителями о распределении земельных участков.

Русские назначили праздничный день, начало посевной, на который пригласили местных жителей. Но когда увидели, что некоторые казахи пришли с крестами на груди, были возмущены: не взяты ли награды из могил воинов, которые сражались с кокандцами? Но недоумение было вскоре развеяно: они тоже были в числе тех, кто вместе с русскими отвоевывал у кокандцев туркестанские земли. И получили награды от императора. А на праздник пришли с крестами, чтобы придать торжественность моменту.

— Мне жаль, что русские семьи в 90-ые годы уехали из моего села, где родились мои отец, дед, – говорит Бахытбай. — Национальное разнообразие делало нашу жизнь интересной, насыщенной.

Назвать уехавших птицами перелетными, которые вьют гнезда, а потом покидают их, чтоб найти другие, когда-то покинутые их предками, у меня не поворачивается язык. Есть обстоятельства, что заставили людей уехать. Но остаются те, кто не может разрушить гнездо, свитое больше века назад. Остаются со своей культурой и традициями, к которым с уважением относится Бахытбай Норбата, сам предложивший мне познакомиться с родным селом. Спасибо ему за это.

Людмила Ковалева
фото автора