— Проблема в том, что кто-то хочет и умеет у нее учиться, а кто-то предпочитает плыть по течению. Для меня постоянная учеба это естественное состояние. Говорю как потомственный биолог: движение — это жизнь. Живая материя не может быть статичной. Так меня воспитали родители, такими в идеале хочу видеть своих учеников. Насколько это удается, судить им.

Состояние души

Есть профессии, в которых нельзя просто работать. Педагогикой надо жить. К окончанию школы вопрос о том, кем быть, у меня не стоял. Только учителем. Были некоторые колебания с предметом. Хотя родители — биологи. Мама от НИИ экспериментальной биологии была направлена работать на Шымкентскую опытную станцию. Потом работала в институте каракулеводства. Занималась научной и селекционной работой. Отец работал в племсовхозе.

Лет с четырех мама брала меня с собой в командировки по хозяйствам области. Так что к окончанию школы о селекции я знала гораздо больше, чем среднестатистический учитель биологии. Несмотря на это, сначала больше привлекала история. Собиралась поступать на истфак или пойти в журналистику. Но к концу 80-ых с историей началась та еще история. В старших классах с удивлением наблюдала, как ее переписывают раз за разом под очередной изгиб линии партии. Поняла: не мое. Я так не смогу. С журналистикой происходили вещи и вовсе неприличные. Осталась только наследственная, так сказать, специальность – биология.

На ней остановилась, и о выборе ни разу не пришлось жалеть. Наука живая, интересная и, слава богу, не подверженная политическим изменениям. Окончила лучший в стране, по общему мнению, биофак Петропавловского пединститута. Он действительно лучший и по знаниям, которые там даются, и по человеческим отношениям, которые не менее важны в обучении.

С 1994 года работаю в средней школе №1. Место работы ни разу не меняла. Наверное, изначально повезло с коллективом. Хотя выбор школы первоначально определялся исключительно близостью к дому: чтобы пешком на работу можно было ходить. В сумасшедшие 90-ые это был еще и вопрос безопасности.

Не знаю, как сейчас чувствуют себя молодые специалисты, приходящие после вуза в школу, у нас на адаптационный период времени не было. С ходу получи часы, классное руководство — и дерзай. Времена были веселые. Выпускные экзамены у некоторых детей ездили принимать в приемник-распределитель для несовершеннолетних. Обстановочка в подростковой среде соответствовала духу времени. Какая уж тут биология, казалось бы. Но дети всегда дети, а тяга к знаниям заложена в человеке изначально.

Обществу надо сильно постараться, чтобы ее убить. Многие молодые учителя тогда из системы школьного образования бежали, куда глаза глядят: кто в бизнес, кто в вузы. Мне же элемент экстрима как-то даже помогал работать. К счастью для всех, 90-ые закономерно сменились нулевыми, и все постепенно вернулось в нормальное русло.

Такие дети

Часто спрашивают: изменились ли дети? Разумеется, вместе с окружающей средой. Они гораздо быстрее взрослых подстраиваются под обстоятельства, принимают форму, в которую их помещает общество. Но это чисто внешнее.

Один из моих лучших учеников двадцатилетней давности, сегодня отец четверых детей, рассказывал, как пытался отвлечь сына-подростка от смартфона. Свою заслуженную лянгу на антресолях откопал, показал, как ей пользоваться, рассказал, как они межшкольные и междворовые «чемпионаты» устраивали. Сам от воспоминаний загорелся, а отпрыску хоть бы что. Посмотрел, как родитель эту штуку пинает, ухмыльнулся: «Ну-ну, папа, давай ностальгируй» — и нырнул обратно в виртуальное пространство. Там ему уютнее. Хотя, если отключить электричество и интернет, уверена, все вернется на круги своя – к живому общению, книгам и прочим скромным радостям времен нашей молодости. Вопрос в том, надо ли это? Не знаю.

Дети меняются. Плохо это или хорошо, судить не сегодня».

А. Соловьева — автор учебников по обновленной программе, направленной на углубленное изучение биологии в 5- 9 классах, методических пособий по подготовке к ЕНТ, делегат второго съезда учителей Казахстана и участник ІХ Международной конференции «Проблемы и перспективы развития системы образования» в Москве. В 2001 году признана лучшим учителем Южно-Казахстанской области.

Ох уж этот интернет!

«Сколько споров вокруг того, чего от него больше для детей: вреда или пользы?

Сколько времени и сил тратится на поиски его оптимального места в учебном процессе.

Тут главное не путать причины и следствия. Вспомним, что интернет изначально задумывался как средство облегчения и ускорения коммуникации между людьми. Облегчения, а не замены! С этой задачей сеть прекрасно справляется. Остальное зависит от пользователей. Если относиться к нему как к инструменту – все нормально. Если как к самостоятельному варианту жизни – это из области психиатрии.

Интернетзависимость учебе и, вообще, развитию ребенка, безусловно, мешает. Использование интернета как источника информации, как инструмента, облегчающего ее поиск, — способствует. Научить детей именно пользоваться этим инструментом — вот наша задача. Какого-то критического влияния интернет-технологий на учебный процесс сегодня я не вижу. В целом все как всегда. Есть энное количество детей, которые хотят и могут усваивать знания, и тех, которым все, как они говорят, фиолетово. Так всегда было и будет, и никакие цифровые технологии принципиально изменить ничего не могут. Во всяком случае, пока».

Не дистанционкой единой

«Это не учеба.Это как виртуально обедать. Попробуйте наесться. Не знаю, кому и как такое могло прийти в голову, но перевод школ на дистанционку нанес системе образования страны больше вреда, чем самые непродуманные реформы.

За год дистанционного «обучения» они практически вышли из учебного процесса. Точнее, перешли в другое измерение. Те, кто и в обычных условиях отличником бы не стал, окончательно превратились в приложение к своим гаджетам. Без них они теперь как без рук и, что гораздо хуже, без головы. Зачем ее напрягать, если можно с легкостью найти готовый ответ, решение? Их теперь чрезвычайно сложно убедить, что знания должны быть не на электронном носителе, а в голове.

Интернет ведь могут отключить, и что тогда? Боремся с этим опасным заблуждением как можем. Вроде бы получается. Но не быстро. Если посмотреть, какими дети пришли в школу в сентябре, после года дистанционки, и какими они оканчивают первое полугодие, то положительные изменения налицо.

Реформы школы

Если дистанционка явление все-таки временное, во что очень хочется верить, то системные реформы образования, во всяком случае по замыслу, всерьез и надолго. И здесь есть над чем подумать. Биология была и остается любимым предметом огромного числа детей. Реформирование всего естественнонаучного блока дисциплин на предмете сказалось сугубо отрицательно. Физика и химия пострадали меньше. Биология же стала трудноусвояемой за счет углубления отдельных аспектов и отрыва их от общего контекста.

В новой программе разрушена структура предмета. Если схематично, то раньше в 6 классе курс биологии начинали с цветочков, которые дети видели вокруг, потом изучались животные, затем анатомия и физиология человека. Все это были целостные курсы, логично и последовательно выстроенные от простого к сложному. Теперь они разорваны. Сегодня дети проходят кровообращение червей, хотя про червей еще ничего не знают, через неделю — строение ДНК. Если ребенок один урок пропустил, на следующем он как из комы вышедшим себя чувствует.

Составители обновленных программ преследовали цель заставить ребенка полностью держать в голове учебный материал с 7 по 11 класс. Но это же не научная фантастика! Да им попросту не нужно. На деле такой охват не дает сформировать целостную систему знаний. Конечно, есть вундеркинды, способные на такое. Но их единицы. Это вынуждены делать выпускники, готовящиеся к ЕНТ. Но это выпускники, а не восьмиклашки!

На сегодня МОН завершило реформу образования. Уже два выпуска средних школ прошли по полностью обновленной системе. Настало время провести анализ, выявить сильные стороны, исправить ошибки. Они достаточно очевидны для учительского сообщества, надеюсь, что и для специалистов министерства. Мы не так уж и далеки от идеальной системы образования. Полученную в результате реформ модель нужно всего лишь немного доработать напильником.

Мнение предметников-биологов по поводу необходимости пересмотра учебной программы едино. К сожалению, для МОН оно, в лучшем случае, всего лишь информация к размышлению. Системы постоянного взаимодействия учительского сообщества и министерства у нас пока нет. Хотя периодически министерство организует обмен мнениями».

«На мой же взгляд, никакая высокая зарплата учителя не сделает ученика-лентяя гением,и никакой гений педагогики не вытащит в отличники того, кого устраивает средний балл.»

Профсоюзный лидер

А. Соловьева — почетный работник образования и отличник образования РК. В 2001 году награждена медалью «Ерен Еңбегі үшін» («За трудовое отличие»).

«Как председателю профкома школы мне приходится решать множество социальных вопросов. За последние годы Министерством образования сделано многое для улучшения положения учителей: повышена заработная плата, решены административные вопросы, связанные с учебной нагрузкой, доплатами. Во время пандемии были сохранены все выплаты педагогам. Есть нерешенные вопросы. Технический персонал, администрация сегодня получают существенно меньше. Мы стараемся хотя бы отчасти сгладить это за счет возможностей профсоюза. Понимаем, что сразу все проблемы, накопившиеся в образовании, решить нельзя. Кроме желания, есть еще реальные финансовые возможности.

При тех огромных бюджетных вливаниях, которые идут в систему образования, отдача могла бы быть намного сильнее. Но это взгляд из окопа. Сверху все видится наверняка иначе. На мой же взгляд, далеко не все определяется и можно исчислить в денежном выражении. Никакая высокая зарплата учителя не сделает ученика-лентяя гением, и никакой гений педагогики не вытащит в отличники того, кого устраивает средний балл. Сколько в процессе обучения от бога, а сколько от учителя, определить невозможно. Задача учителя поднять ребенка настолько, насколько это физически возможно. Оценить же качество работы учителя объективно может только он сам. И то, если он честен и объективен.

В биологии разработка новых учебных программ была, безусловно, необходима. В смысле приближения слишком унифицированной советской системы к местным реалиям. Давать больше знаний о Казахстане, чем о Восточной Сибири, правильно. Мы в этом направлении двигались с начала независимости. К сожалению, в ходе последних реформ, что называется обновленным содержанием образования, отказались от многих проверенных временем и практикой наработок советского образования. Пострадало качество учебных программ по многим предметам. И совсем, на мой взгляд, лишним было внедрение европейских критериев оценки качества образования. Они совсем не верх совершенства и не дают реальной картины. Но теперь они прописаны в законе.

В Европе эти стандарты действуют уже лет двадцать, и тоже не вызывают восторга у специалистов. В определенный год делается выборка детей из разных социальных слоев, сел, городов. Они проходят тестирование по блокам предметов. Результаты не оглашаются. Через 2-3 месяца по результатам начисляются какие-то обезличенные баллы. Дальше судьба этих детей, их вхождение во взрослую жизнь, учеба, карьера, не отслеживаются. Почему-то утверждается, что эти тесты — замеры готовности ребенка к жизни. Как это можно таким вот образом выявить, не понимаю! Вы же не развести костер ему предлагаете. Какая готовность, к чему? Как можно ее тестами проверить? Как таким методом измерять качество системы образования?

Тесты — всего лишь одна из форм замера знаний. Они очень разные бывают. Минский университет лет восемь назад разработал «нескучные тесты по биологии». Эссе, устный ответ, тест — просто инструменты. Их надо настраивать. У каждого свои плюсы и минусы. Тест четко показывает знание материала. В этом он объективен. Но он не показывает глубину знаний, логику, умение ориентироваться в материале. Единственное безусловное достижение ЕНТ — сведение к минимуму коррупции при поступлении в вузы. В остальном не надо абсолютизировать систему. Еще помню, как отличники шли в няньки и грузчики, потому что не прошли экзаменов на бюджет, а троечники спокойно поступали. В этом смысле ЕНТ сработал на все сто.

В целом же по ключевым показателям реформа образования своих целей достигла. Но предела совершенству нет в мире. Работаем дальше».

Игорь Лунин