Бароцентр на крыльях

15 Янв 2019 09:36
Количество просмотров: 2592

 На одном дыхании прочитала на сайте «Проза.ру» воспоминания чимкентского детского врача Макса Койфмана «Мой друг Туреке». Туреке — это доктор медицинских наук Турмахан Орынбаев, автор идеи создания в южном городе уникального бароаппарата для лечения людей кислородом. Ее он воплотил в жизнь. Благодаря этому человеку Чимкент стал первым городом в Средней Азии и Казахстане, где в 80-ые годы прошлого столетия была построена и введена в эксплуатацию многоместная барокамера с использованием гипербарической оксигенации. Детище Турмахана Орынбаевича заняло почетное место в комплексной терапии различных заболеваний. Внедренная им методика помогает при болезнях сердца, легких, печени, желудка, почек, сосудов, при которых, как правило, снижено содержание кислорода в организме больного. Она дала возможность проводить самые сложные хирургические операции, с которыми сложно справиться в обычных условиях. В барокамере поднимается давление, соответственно, возрастает концентрация жидкого кислорода, который свободно проникает в клетки организма и творит чудо.

…Вспомнить о докторе Т. Орынбаеве заставила случайная, как это часто бывает у журналистов, встреча. В «Южанку» позвонил читатель. Его заинтересовала одна из наших публикаций. Договорились, что он придет в редакцию. Так состоялось знакомство с конструктором Василием Ивановичем Лариным, выпускником Томского политехнического института. Ему — 81-ый год. Выглядит много моложе. Энергичный, подвижный. Изумительная память. Интереснейший собеседник. В разговоре В. Ларин упомянул отца южноказахстанской барокамеры Т. Орынбаева: «Мощный руководитель! Человек с большой буквы». А потом рассказал, как он, конструктор, работал под руководством доктора Т. Орынбаева, но не во время создания барокамеры, а когда она начала действовать в Чимкенте.

После этой беседы я стала искать в интернете материалы об Орынбаеве и его детище. Наткнулась на воспоминания М. Койфмана, который поименно назвал всех соратников доктора. А вот история конструктора В. Ларина — продолжение той героической эпопеи.

 Санавиация с кислородом

 Стационарная барокамера «Чимкент-МТ» принимала первых сложных пациентов. Турмахан Орынбаевич загорелся новой идеей «посадить» барокамеру на крыло. А точнее, в самолет Ан-2М санитарной авиации, чтобы тяжелым пациентам с отдаленных чабанских пастбищ, геологам и прочим, нуждающимся в экстренной медицинской помощи, можно было ее оказывать уже в воздухе при транспортировке в больницу. Это была дерзкая идея. Во-первых, потому, что санавиации с барокамерой тогда не было в СССР. Во-вторых, нужно было получить официальное разрешение на самом верху и материально-финансовое обеспечение на реализацию убойного по тем временам проекта, разработку технической документации и т. д.

Но Т. Орынбаев (можно только восхищаться его феноменом!) сумел обратить в свою веру и областной комитет партии, и отцов города. В. Ларин в то время работал в институте «Казмонтажпроект». Именно на него пал выбор. Т. Орынбаев пригласил конструктора в больницу.

«Барокамера находилась в небольшом здании на первом этаже. Три иллюминатора, через которые можно наблюдать, что происходит внутри. Больного на носилках с колесиками отправляли в «бочку». Камеру закрывали металлическим люком. Давление внутри поднимали до 1,5-2 атмосфер. Рядом с пациентом находился врач, — рассказывает Василий Иванович. — Мне поставили задачу — надежно закрепить такую махину в самолете Ан-2М, чтобы она не спровоцировала беду».

Но, по словам конструктора, он еще толком не приступил к чертежам, как произошла трагедия. В барокамере возникла искра, спровоцировавшая пожар.

«Открыть люк, — вспоминает Василий Иванович, — было нельзя: у людей, находящихся внутри, произошел бы разрыв сосудов. Две минуты стравливали давление, за это время врач и пациент погибли. Прибыли пожарные, милиция. Меня в наручниках доставили в Дзержинский отдел внутренних дел».

Из проектного института он уволился. Обстоятельства заставили. Около года продолжалось следствие. Виновных не установили. ЧП квалифицировали как несчастный случай. Пришли, по словам В. Ларина, к такому выводу: искру в барокамере могла вызвать нейлоновая рубашка или колготки врача, пациента. Поэтому сейчас всех, кого отправляют лечить кислородом, облачают исключительно в хлопчатобумажную одежду. А внутри камеры стали использовать негорючий алюминий.

В. Ларин устроился на работу в межрайонное объединение «Сельхозтехника». Когда прошла «гроза», подозреваемых реабилитировали, неугомонный Т. Орынбаев нашел Василия Ивановича и пригласил продолжить создание летающей барокамеры.

Фото из архива В. Ларина
Фото из архива В. Ларина. Слева направо: слесарь В. Коробейников, конструктор В. Ларин, начальник техотдела Чимкентского авиаотряда С. Радькин, начальник Чимкентского авиапредприятия Г. Каплун, Т. Орынбаев, ведущий инженер Чимкентского объединенного авиаотряда В. Николаев, август 1982 года.

 «Это были лучшие годы моей жизни»

 «Показывал чертежи Турмахану Орынбаевичу, он их утверждал. С чертежами и заготовками ехал на заводы прессов-автоматов, «Электроаппарат», ЧСЗ и другие предприятия. Фамилия Орынбаев открывала все двери, вот такой авторитет был у этого человека. Меня спрашивали: «Срочно или подождет?» Если срочно, тут же вытачивали нужную деталь. Причем все делалось на добровольных началах и совершенно бесплатно. Чимкент и чимкентцы горели желанием сделать первую в Казахстане авиационную барокамеру, — рассказывает конструктор. — Откликнулось и Чимкентское авиапредприятие, возглавлял которое Г. Каплун. Он предоставил самолет Ан-2М. Задействован был главный инженер авиаотряда Б. Аринов».

Так выглядела авиационная барокамера.

Экспериментальную барокамеру привезли в аэропорт. С помощью подъемного крана втиснули в кукурузник. И началась сложная работа. Нужно было грамотно и надежно закрепить медицинский груз, в том числе 150-килограммовый кислородный баллон, чтобы в воздухе в экстремальной ситуации не сместился центр тяжести, что чревато печальными последствиями.

Наконец пришло время испытательного полета.

«Турмахан Орынбаевич обратился ко мне: «Ты — главный исполнитель, тебе ложиться в барокамеру. Проверишь на себе, каково в воздухе в металлической бочке». До сих пор корю себя, что не согласился тогда, наверное, испугался, — вспоминает В. Ларин. — Нашелся для эксперимента смельчак, помогавший мне в работе. Испытание проходило по принципу полета бабочки «вверх — вниз»: выдержат ли болты, крепления центробежную силу при взлете и посадке. Для больного предусмотрели брезентовые подушки, набитые соломой, чтобы обезопасить от ударов о металлические стенки камеры. Все прошло без сучка, без задоринки. И это были лучшие годы моей жизни».

Испытание барокамеры в полете.

 Визит к генеральному конструктору

 Успешно прошли и республиканские летные испытания. Оставалось получить официальное разрешение на полеты от генерального конструктора О. Антонова, создателя самолетов серии Ан. По договоренности с ОКБ О. Антонова в Киев 28 ноября 1982 года отправилась чимкентская делегация в составе Т. Орынбаева, В. Ларина, главного инженера АТБ Чимкентского аэропорта Б. Аринова и старшего инженера АТБ В. Николаева.

Василий Иванович до сих пор хранит бланк объединенного отделения ГБО и реанимации НИИ краевой патологии МЗ КазССР и БСМП г. Чимкента с заявлением председателю Чимкентского областного объединения «Госкомсельхозтехника» А. Куралову от 22.11.1982 года, подписанный Т. Орынбаевым: «Нами, группой специалистов, на общественных началах впервые в Советском Союзе спроектирована и построена авиационная барокамера на базе самолета Ан-2М для улучшения качества догоспитальной лечебной помощи. Барокамера прошла техническую комиссию специалистов гражданской авиации нашей республики. Второй этап: необходимо согласование проекта у генерального конструктора О. К. Антонова. В связи с чем прошу разрешить работнику Чимкентского МРО В. И. Ларину командировку в Киев с 28.11.82 г. по 01.12.82 г. в составе группы специалистов для защиты проекта барокамеры БМТМВК-ЗЭС (авиационный вариант), смонтированной на самолете Ан-2М, у генерального конструктора О. К. Антонова. Основание: копии телеграмм генерального конструктора
О. Антонова и главного инженера управления гражданской авиации КазССР С. М. Ампилова».

Поездка состоялась. Казахстанцев, не имевших допуска на секретные объекты, не пустили на киевский авиационный завод.

«Чертежи, два листа записей я передал ведущему конструктору ОКБ А. Плотникову, — говорит В. Ларин. — С ним и общался. С генеральным конструктором О. Антоновым встретился Т. Орынбаев, он побывал у него дома. Все вернулись в Чимкент. А я остался ждать официального разрешения на право полетов. Нашу работу одобрили с единственным замечанием: передвинуть кислородный баллон на 30 сантиметров вперед для корректировки центра тяжести».

Это была знаковая победа нашего земляка Т. Орынбаева и его команды. Однако авиационной барокамере не суждено было отправиться в полет. Но это уже другая история.

Татьяна Корецкая

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

2 комментария в “Бароцентр на крыльях

  1. Популизм как он есть. Кто сейчас слышал про барокамеры? Где они используются? Примеры лечения хоть в одной стране мира? Дурили государство как умели, новаторы, мать их ети. Набрали у государства денег на барокамеры самолеты и т.д. А поиом приватизировали все. Но барокамеры уже не используют

  2. Макс Койфман, писатель, в прошлом детский врач.:

    УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН ЛАРИН, ТОЛЬКО ЧТО ПРОЧИТАЛ ВАШИ ВОСПОМНИНАНИЯ О МОЁМ ДРУГЕ ТУРЕКЕ ОРЫНБАЕВЕ. БЛАГОДДАРЕН ВАМ ЗА ВАШИ ВОСПОМИНАНИЯ О МОЁМ ДРУГЕ. В ЭТОМ ГОДУ Я СОБИРАЮСЬ ВЫПУСТИТЬ НОВУЮ КНИГУ «В ГОСТЯХ У ПЛАКУЧЕЙ ИВЕ», НАПИШИТЕ ЕЩЁ ЧУТЬ ЧУТЬ О СЕМЬЕ, О ТУРМАХАНЕ. Я ПОСТАРАЮСЬ НАПИСАТЬ В НЕЙ И ПРО ВАС, УДИВЛЯЮСЬ С ОПОЗДАНИЕМ, ПОЧЕМУ МНЕ НИКТО О ВАС НЕ РАССКАЗЫВАЛ. ЗАРАНЕЕ ПРОШУ ИВИНИТЬСЯ ПЕРЕД ВАМИ. УДАЧИ ВАМ И БЛАГОПОЛУЧИЯ. С УВАЖЕНИЕМ МАКС КОЙФМАН
    ,

Добавить комментарий для Макс Койфман, писатель, в прошлом детский врач. Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *