Наступление на степь

Хлебом с освоенных за два года земель советский народ еще не накормили — целинная эпопея продолжалась, но в ЦК партии и Правительстве СССР возникло еще одно направление, связанное со вспашкой веками не паханной земли. Речь зашла о создании на них новых хлопководческих совхозов.

Промышленность страны, в том числе и текстильная, испытывала нехватку сырья для производства одежды — народ предстояло одеть в дешевые изделия собственного производства, обеспечить скот продуктами переработки. Для этого предстояло построить хлопкозаводы, комбинаты. Но главное — создать ирригационную систему, без полива Голодная степь, даже с освоенными землями, мертва.

Был разработан план увеличения объемов производства белого золота в Узбекской ССР и Казахской ССР, названный Н. Хрущевым «символом дружбы узбекского и казахского народов».

6 августа 1956 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление «Об орошении и освоении целинных и залежных земель Голодной степи в Узбекской ССР и Казахской ССР для увеличения производства хлопка». Планировалось создание крупнейшего района хлопководства на территории двух советских республик.

В постановлении говорилось о том, что за 1956-1962 годы две республики должны распахать и оросить 300 тысяч гектаров земли: в Узбекской ССР — 200 тысяч, в Казахской ССР — 100 тысяч га для производства на этих площадях 220 тысяч тонн хлопка. Больший объем должны произвести соседи — 135 тысяч тонн, мы — 85 тысяч. Начиная с 1964 года ежегодно хлопковый район должен производить 320-340 тысяч тонн белого золота. Но для этого предстояло построить Центральный Голодностепский, Южный Голодностепский каналы, реконструировать канал имени Кирова (ныне Достык), а также построить систему для орошения 300 тысяч освоенных земель.

Финансовая основа постановления — два миллиарда 364 миллиона рублей, которые предстояло освоить в течение 5-6 лет. Генеральным планом стоимость водохозяйственного строительства в казахской части Голодной степи определена в 690 миллионов рублей, в том числе 450 миллионов по Правой ветке Центрального Голодностепского канала и 240 миллионов рублей по площадям под магистральным каналом имени Кирова (157 миллионов — на мелиорацию старых поливных земель и 83 миллиона — на новое орошение).

Что такое Голодная степь? Обширная равнина, которая раскинулась по левобережью Сырдарьи на площади почти в 10 тысяч квадратных километров на юге Казахстана и северо-западе Узбекистана. Советский географ Е. Федорович, который увидел Голодную степь с самолета, так описал свое впечатление: «ровная желто-серая гладь, сколько ни всматривайся в нее, не увидишь ни кустика, ни овражка».

Несколько грустный взгляд ученого на нашу степь, которая бывает такой, какой описал географ, но и другой: весной она зацветает, издавая неповторимый запах степи. Но не повезло ему увидеть то, что посчастливилось другим. Однако «всепобеждающий труд советского человека», как записано в одном из архивных документов, заставил степь стать такой, какой хотел человек — служить ему на благо.

Вслед за всесоюзным постановлением 23 января 1957 года бюро Южно-Казахстанского обкома КП Казахстана и исполком областного Совета депутатов трудящихся вынесли свое постановление за № 32/53, в котором расписали по 18 пунктам с подпунктами, в какое время и кто освоит в 1957 году 22 миллиона рублей. В том году предстояло подготовить к орошению 10,2 тысячи га.

Причем в реализацию постановления по части увеличения объемов хлопка должны были включиться не только новые целинные совхозы, а их намечалось первоначально два — имени Ленина и «Макталы», но и уже существующие колхозы, которым надо было самим поднять пустующие земли на 20 тысяч га.

Большой объем работ предстояло выполнить тресту «Казстепстрой», возглавляемому Д. Сарыкуловым.

На новые совхозы утвердили двух опытных хозяйственников, агрономов, участников Великой Отечественной войны — Ахмета Шукуровича Арысланова и Ивана Константиновича Мороза.

Совхозу имени Ленина, возглавил который А. Арысланов, отвели неосвоенные земли на Второй Джетысайской ветке с общей площадью поливной земли 7800 гектаров и с посевами хлопчатника на год полного освоения на 5900 га.

Для совхоза «Махталы» с директором И. Морозом, пришедшим в хозяйство с должности заведующего сельскохозяйственным отделом обкома партии, общая площадь поливной земли должна была в перспективе составить 7781 гектар с посевом на год полного освоения хлопчатником 4125 га.

Однако целинники столкнулись со сложностями организационного характера. Решались они чуть лучше, чем при создании зерновых совхозов, но и тут было больше проблем, чем их разрешение. Д. Сарыкулов весьма критично отнесся к работе Ташкентской проектно-изыскательной экспедиции института «Казгипроводэлектро», задача которой — проектирование по ирригационному строительству. «Но проектирование шло из кабинета, — писал он. — Формальная работа по проектированию канала К-21-8 привела к тому, что, когда по руслу канала пошла вода, произошла просадка грунта, строителям пришлось заниматься подсыпкой дамбы. Если бы проектировщики бывали на месте, то строительство канала перенесли бы на несколько десятков метров выше. Тогда и проблем было бы меньше. Весной этого года началось строительство еще одного совхоза — имени XX партсъезда, который вместе с совхозами имени Ленина и «Махталы» распахал 6085 га, из них засеял хлопчатником 4050 гектаров орошаемых земель — это результат прихода на целину поливной воды».

Но создание новых совхозов «Большевик», «Красная Звезда» требовало дополнительных попусков воды. Земли должны были орошаться из канала имени Кирова. По проекту расширения главной водной магистрали, протекающей по узбекской и казахской частям Голодной степи, есть проблемы, отметил Д. Сарыкулов: «На Правой ветке нет ничего… А ведь на этом массиве надо подготовить к освоению в 1959-1962 гг. 72 тысячи га, то есть больше, чем было освоено в Голодной степи за последние 26 лет. Работы только по ирригационному строительству на этой площади потребуют ассигнования порядка 150 миллионов рублей в год». Но финансирование шло с запозданием.

У меня создалось субъективное мнение, что дела в совхозе имени Ленина шли гораздо успешнее, чем в других новых совхозах. Его считают первым голодностепским совхозом по части темпов распашки, обустройства центральной усадьбы, строительства жилья. По урожайности хлопка он даже в некоторые годы обходил совхоз «Пахта-Арал».

Много архивных документов обнаружено по этому хозяйству, что, конечно же, не может тем не менее служить истиной. Арысланова ругали, как и других директоров, а он шел своей дорогой.

Возможно, что из целинных директоров он был все-таки самым опытным в хлопководстве — за свой не напрасный труд со временем он удостоится самых высоких наград Родины. Но ордена и медали — это иногда относительный показатель (можете спорить со мной по этому поводу).

Бывший батрак Ахмет Арысланов на десятилетия связал свою жизнь с совхозом «Пахта-Арал», куда пришел работать в 1925-ом, через неполный год после создания этого хозяйства. Прошел все ступени, если так можно сказать о бывшем батраке, карьерного роста, став в итоге заместителем директора. Был неграмотным, выучился на агронома.

В «Пахта-Арал» он вернулся после войны — в 1946 году — на прежнюю должность заместителя директора. В 1949 году его назначили директором совхоза «30 лет Октября» Кировского района (ныне Жетысайсого), где он проработал шесть лет.

«И вдруг — совхоз Ленина! Я, конечно, как коммунист, согласился, хотя представлял, какие будут трудности, что это такое — начинать все с нуля, — рассказывал мне Ахмет Шукурович. — С шофером поехал посмотреть земли: песок, степь неухоженная, ветер с песком, казалось, дует без передышки. Я вбил колышек с табличкой в землю и написал: «Здесь будет центральная усадьба совхоза имени Ленина».

Так потом и случилось. Из палаток люди переселялись в щитовые дома, первую улицу назвали Целинной.

Вместе с Арыслановым переехали из совхоза «ЗО лет Октября» несколько специалистов. Однако контингент освоителей должен был состоять «из переселенцев — семей рабочих и служащих городов, рабочих поселков и районных центров нашей области» — так записано в совместном постановлении бюро обкома партии и исполкома Совета депутатов трудящихся.

В первом квартале года в совхоз должны были прибыть 470 семей, а к концу 1957 года еще 200 семей, для которых должны были создать хозяйственно-бытовые условия. Прибывали в совхоз, но не все, на кого рассчитывали.

— Мы жили в песках несколько лет. Папа — Сергей Захарович, выпускник Тимирязевской сельскохозяйственной академии, инженер, был начальником метеостанции в степи. На станции работали и моя мама, и бабушка. Дети учились в начальной школе, где в одном классе были и первоклассники, и второклассники — по два-три ребенка разного возраста, — рассказывает Елена Сергеевна Смердова, старожил бывшего совхоза имени Ленина, до сих пор живущая там же. — У нас, Тюриных- Смердовых, много детей, и после начальной школы надо было продолжать учиться дальше. Мы поехали на целину. Здесь начинали трактористами: старшие братья Костя и Саша. Потом оба окончили в Ташкенте институт ирригации. Костя со временем стал управляющим «Сельхозтехникой», а Саша — главным инженером совхоза.

Приезжали в совхоз не только по оргнабору, но и по зову сердца. Например, из Краснодара семья Федора Алехина, зоотехника. Как рассказывала его дочь Люда, «продали папины сапоги, в которых он вернулся с фронта, купили билеты и приехали на целину». В совхозе знали, что во время войны родные Алехиных были расстреляны фашистами. Из Западной Украины тоже приехали семьи. Ира Сербак, подруга моей старшей сестры Натальи, из венгров. А потом приехали переселенцы из Аргентины. Из старожилов совхоза помню братьев Санакуловых. Недавно ушел из жизни последний «аргентинец» совхоза — моторист Василий Равченя. С начала целинной эпопеи много воды утекло – люди поразъехались.

Строители центральной усадьбы были из Джетысая — в этом рабочем поселке находился штаб целинников, оттуда приезжали по разнарядке бригады СМУ, они строили дома. Окончил Средне-Азиатский политехнический институт и почти сразу же попал на целину Бегали Хабралиев. Чтобы ускорить монтаж домов, он придумал свою ускоренную конструкцию сборки.

Греческие фамилии бригадира каменщиков Карамыцоса, плотников Парадосос в очередной раз подтверждали, что на строительстве жилых домов, хлопкозавода работали люди разных национальностей. Греки были теми, кого в сталинское время депортировали в Казахстан.

Арысланов пригласил художника, чтобы он нарисовал, каким будет их совхоз через несколько лет. Художник постарался: изобразил аллеи, дома, школу… Картина долго висела в управлении совхоза. А саженцы деревьев для аллей директор закупил в Узбекистане по пять копеек за штуку.

Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев тем не менее был недоволен отдачей целинных земель в новых совхозах, урожайностью хлопка в колхозах. Хотя на одном из всесоюзных совещаний он хвалил колхоз «Путь к коммунизму» Ильичевского района (ныне Жетысайского) за высокие урожаи хлопка — 30 центнеров с гектара. Бригадир из этого хозяйства Герой Социалистического Труда Ли Гым Нен выращивал 50-центнеровые урожаи хлопка. Он соревновался с бригадой товарища Маманова из колхоза имени Тараса Шевченко Узбекской ССР. И обещал вырастить 55-центнеровый урожай. Однако в южных районах, отмечал Н. Хрущев, 60 колхозов собирают от 5 до 10 центнеров с гектара. «Пахта-Аральский район снизил урожайность с 18,1 центнера с га в 1952 году до 12 в 1956-ом.

Н. Хрущев дважды приезжал в совхоз «Пахта-Арал», где директором был Владимир Николаевич Куликов, пришедший в совхоз с должности заместителя министра хлопководства Казахской ССР, будущий Герой Социалистического Труда.

Первый раз Никита Сергеевич приехал в связи с хлопком и предстоящим совещанием хлопкоробов в Ташкенте с участием руководителей республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана, то есть по пути. Второй раз — в связи с кукурузой. Но кукуруза — это уже другая тема.

Вот что поведал мне Иван Константинович Мороз, участник совещания (ко времени разговора — первый секретарь Джетысайского райкома партии, заслуженный работник сельского хозяйства КазССР).

— Выступивший на совещании Динмухамед Кунаев пообещал, что в южных районах Чимкентской области будет получено по 28-30 центнеров хлопка с гектара, в северных — по 25. Но Хрущев хотел, чтобы северяне собирали больше 25 центнеров. «Спорить вы все мастера, а вот работать над новыми задачами партии не хотите! Вы что, против ЦК, товарищ Кунаев?» — спросил Хрущев.

Завязалась перепалка. Тогда к трибуне вышел Куликов: «Никита Сергеевич, можно любую задачу поставить перед коммунистами, вопрос в другом, реальна она или нет».

И Куликов сказал, что есть путь повышения урожайности — дать уборочные машины: хлопка много, собирать не успевают.

Хрущев не остался без ответа, накинувшись на Куликова: «Сидишь в своем совхозе и не знаешь, какая обстановка мире. Америка грозит ракетами. Нам нужно много стратегического сырья! А ты вместо того, чтобы поддержать партию, говоришь черт знает что».

Куликов попросил хлопкоуборочные машины, которые производились в Ташкенте, на заводе.

«Все ругаете Никиту при всех, а комбайны просишь себе за кулисами».

Иван Константинович рассказал, что Хрущев тем не менее хорошо относился к Куликову, ценил его компетентность.

Просьбу Куликова все-таки выполнил. Досталось аж 24 комбайна совхозам имени Ленина и «Махталы». И «Пахта-Аралу», конечно, передовым колхозам.

Пришли еще и дождевальные установки для полива хлопчатника. И куракоуборочные комбайны — сейчас их не найдешь днем с огнем. Но призыв партии был такой: «Соберем хлопок до последней коробочки!». Плакаты с такими обращениями публиковались на первой странице нашей газеты — есть возможность ознакомиться. Последняя коробочка — это для куракоуборочной машины. Так называемые «ощипки» в коробочках, оставшиеся после прохода хлопкоуборочной машины и ручного сбора. Собирали «кураками», чтобы потом прогнать через ворохоочистители — очень пыльную, вредную машину — и получить многократно обтрепанный машиной сырец. Поле должно быть чистым от хлопка, иначе руководитель хозяйства не уйдет с бюро райкома партии без выговора.

Чтобы заинтересовать комбайнеров материально, в обкоме партии и исполкоме облсовета разработали нормы выработки и оплаты труда на машинной уборке хлопка. Учитывалась марка комбайна — это были горизонтально-шпиндельные двухрядки «СХС-1,2», у которых через круг надо было промывать водой шпиндели. Тем не менее это были новые типы машин, и им были рады.

Ежедневно за каждый центнер, собранный сверх установленной нормы, и при хорошем качестве хлопка предусматривалась оплата в 5-7 рублей. Платили и за выполнение сезонной нормы в установленные сроки ценными подарками стоимостью две тысячи рублей с вручением грамоты областного совета депутатов трудящихся. «Нормы» объемные. Сокращу до минимума рассказ.

За ударный труд хорошо оплачивались не только комбайнеры хлопкоуборочных, но и куракоуборочных машин, а также работающие на ворохоочистителях. Однако при низком качестве работы на уборке курака снижали на 20 процентов оплату труда водителям куракоуброчных машин. Сейчас глава крестьянского хозяйства еще и просчитает: стоит ли гонять комбайн по полю, может, дешевле запахать поле с «ощипками»?

Ни одну сельскохозяйственную отрасль невозможно сформировать идеально. Как будто есть у нее начало, и ее зарождение уходит глубже существовавшей Российской империи, которая боролась с Америкой за создание своего хлопководства. Жизнь с годами меняет многое в ее содержании. Есть хлопковая отрасль в Южном Казахстане, в отдельные годы производство сырца превышало 400 тысяч тонн, приспособленная по всем параметрам, чтобы выращивали хлопок именно здесь, в Казахстане, а не в другом регионе. Этой особенностью воспользовались наши предки-целинники — великие труженики, оптимисты, сделавшие все для того, чтобы сейчас тысячи семей занимались хлопководством.

Канал имени Кирова, названный у нас Достык, а в Узбекистане Дустлик, по-прежнему связывает нас крепкой нитью с соседями, с которыми мы когда-то создали крупный район хлопководства.

Канал имени Кирова как нес свои воды на хлопковые поля двух республик, так и продолжает это делать. Канал построен нашими предками в больших трудах. Благодаря поливной воде ожила Голодная степь.

Автор благодарит сотрудниц областного госархива Х. Кичкембаеву и госархива общественно-политической истории Туркестанской области Е. Тимофееву за помощь в подготовке этой публикации.

Людмила Ковалева