В этом месяце Николаю Михайловичу Пржевальскому, выдающемуся путешественнику, натуралисту и географу, исполнилось бы 180 лет.
Но он, предчувствуя кончину, сам определил пройденный жизненный путь. Попросив похоронить его непременно на Иссык-Куле, на красивом берегу озера,и сделать простую надпись на могиле: «Путешественник Пржевальский».
И еще пожелал: «Положите в гроб в моей экспедиционной одежде».
Пожелание исследователя было исполнено. Местом погребения Н. Пржевальского значится г. Каракол Семиреченской области Туркестанского края Российской империи.
А родился он 12 апреля 1839 года в деревне Кимборово Смоленской губернии в семье отставного поручика Михаила Кузьмича и Елены Алексеевны. Пржевальские принадлежали к шляхетскому роду герба Лук, дарованному предкам за военные подвиги в сражениях с русскими войсками при взятии Полоцка армией Стефана Батория.
Николай Михайлович окончил гимназию, затем — Николаевскую академию Генерального штаба. Он написал первые труды «Воспоминания охотника» и «Опыт статистического описания и военного обозрения Приморского края», которыми обратил на себя внимание исследователей. Его избрали действительным членом Императорского Русского географического общества. Какое-то время Пржевальский преподавал в Варшавском юнкерском училище, занимался изучением истории африканских путешествий и открытий, составил учебник географии (по некоторым источникам, он был издан в Пекине). Но его привлекала не преподавательская работа, а путешествия.
Петр Петрович Семенов (пока еще не Тянь-Шанский) предложил Пржевальскому отправиться в первую экспедицию в Уссурийский край, из которого путешественник привез богатый материал. Всего Н. Пржевальским было совершено четыре экспедиции. «Этих мест, куда я забрался, пожалуй, не знает и сам дьявол», — записал он в своем дневнике. Николай Михайлович изучил многие «белые пятна» Китая, Монголии, подошел к Тибету, к которому давно стремился. Работа в экспедициях — тяжелейший труд. «Жизнь наша была в полном смысле борьбой за существование. И только сознание научной важности предпринятого дела давало нам энергию и силы для успешного выполнения своей задачи», — записано Николаем Михайловичем во время одного из путешествий.
Путь Пржевальского пролегал и по территории Восточного Казахстана.
В 1877 году во время второй экспедиции было обследовано соленое озеро Лоб-нор на западе Китая. Николай Михайлович намеревался пойти в Тибет, в столицу Лхасу, куда еще не ступала нога европейца. Туда же торопились и англичане. Но Николаю Михайловичу хотелось быть первым. Он записал в своем дневнике: «Еще раз пускаюсь я в далекие пустыни Азии. Идем в Тибет и вернемся на родину года через два. Сколько нужно будет перенести новых трудов и лишений». Но судьба препятствовала его путешествию в столицу Тибета. По выходе из Кульджи он заболел «вздорной, но нестерпимой болезнью: у меня сильный зуд… Мы где-нибудь заразились от дурной воды, причиной могла быть также соленая пыль, постоянно стоящая в воздухе Лоб-нора».
Однако, как отмечал Пржевальский в дневнике, страдания его были не напрасными. И вот почему. Еще в 1860 году немецкий географ Фердинанд фон Рихтгофен в поисках озера Лоб-нора пересек восточные пределы Цинской державы, но нашел только солончаки. Экспедиция Пржевальского была более успешной. Она нашла Лоб-нор, южнее озера был открыт хребет Алтын-Таг. Воспользовавшись временем перелета птиц, он вел орнитологические исследования.
Но вернемся к Зайсану, небольшому провинциальному городку, где вынужденно остановилась экспедиция Пржевальского из-за болезни Николая Михайловича. Зайсанцы лечили от зуда путешественника различными мазями, настоянными на травах. Однако болезнь отступала медленно. Но даже в таком состоянии Пржевальский ходил в горы, вел ежедневные метеорологические наблюдения, изучал быт жителей. Подружился в городе со знатоками местной природы. Бывший начальник Зайсанского военного поста А. Тихонов помог раздобыть шкуру дикой лошади, застреленной охотниками-казахами специально для путешественника. Шкура была отправлена в Петербург в Академию наук.
Знания многих из нас о Пржевальском связаны с небольшой лошадью, названной в честь первооткрывателя. В природе лошади жили небольшим гаремным табуном, возглавляемым косячным жеребцом. Николай Михайлович обнаружил популяции этого животного в Центральной Азии. А описал подробно вид по черепу и шкуре профессор И. Поляков уже в 1881 году, через три года после обнаружения дикой лошади. В Казахстане есть 14 животных этого вида, находятся они в государственном национальном парке «Алтын Эмель». Но если бы не Пржевальский, мы бы никогда не узнали об этих прекрасных лошадках.
В феврале 1879 года Николай Михайлович снова вернулся в Зайсан, где экспедиция укомплектовывалась для нового путешествия. Еще до начала похода было добыто 35 экземпляров местных птиц. В экспедицию был включен Всеволод Иванович Роборовский, военный исследователь Центральной Азии (по правилам, в такие экспедиции, как Пржевальского, не включались гражданские лица. Известно, что данными путешествий пользовался Генеральный штаб Российской империи. Не случайно Пржевальского считают одним из успешных разведчиков). В. Роборовский был очень ценным членом экспедиции. Он собирал растения, составил единственный в своем роде центральноазиатский гербарий, который сейчас хранится в Санкт-Петербурге в Ботаническом саду. Занимался Всеволод Иванович и препарированием животных. Вместе с Пржевальским он участвовал в двух экспедициях.
Другим надежным помощником был Петр Кузьмич Козлов, его земляк. Чтобы попасть к Пржевальскому, Козлов отправился на военную службу вольноопределяющимся. И через три месяца был зачислен в экспедицию Николая Михайловича. Первое его путешествие было в северную часть Тибета и Восточный Туркестан. Козлов впоследствии окончил военное училище, был произведен в офицеры. В 1899 году совершил первое самостоятельное путешествие в качестве начальника монголо-тибетской экспедиции.
Исходным пунктом нового путешествия Пржевальского был город Каракол, расположенный в горах Тянь-Шаня, близ русско-китайской границы. Отсюда Пржевальский собирался осенью 1888 года пересечь Тянь-Шань и Таримский бассейн, исследовать северо-западную часть Тибета, посетить священный город Лхасу. Путешествие предполагалось закончить через два года, в 1890 году.
Побывали в Верном (ныне Алматы), где загрузились серебром и другими важными вещами, которыми расплачивались во время путешествия с китайцами за услуги. Прошли Пишпек. Обилие фазанов на реке Чу по дороге на Каракол вдохновило на охоту. Видимо, распаренный от охоты, как писал П. Козлов, Пржевальский «пил сырую воду в тех местах, где киргизы повально страдали брюшным тифом. Николай Михайлович всегда пил кипяченую воду, и от нас этого требовал».
Последние дни Пржевальский провел в глазном бараке каракольского военного госпиталя. Накануне смерти Николай Михайлович нашел в себе силы, чтобы встать с кровати, и, вытянувшись во весь рост, могучий и красивый человек, произнести: «Ну, теперь я лягу».
Скончался Н. Пржевальский 1 ноября 1888 года в возрасте 49 лет. Солдаты и казаки два дня копали могилу, продираясь лопатами сквозь тяжелый, местами каменистый грунт. Хоронить великого путешественника вышел весь город.
«Мне посчастливилось жить в этом городе, который в честь Николая Михайловича был назван Пржевальском, — рассказала моя коллега, известная журналистка Т. Корецкая. — И школа № 2 имени Пржевальского, где я училась, была одной из лучших в городе. Из двадцати выпускников четверо были медалистами, в том числе и я. Учителя были превосходные, но и мы старались учиться так, чтобы не запятнать честь Пржевальского — вот такой романтический юношеский настрой был у нас».
Город трижды менял свое название, наконец остановился, думается, навсегда, вернувшись к тому, под которым его знал Николай Михайлович, — Каракол.
Каракол был основан в 1869 году в составе Российской империи как военно-административный центр на караванном пути между долиной реки Чу и Кашгарией.
В 1916 году, во время первой мировой войны, когда царское правительство решило отправить киргизов на тыловые работы, местное население решило в знак протеста снести памятник русскому генералу Пржевальскому. Обмотали его веревками, но памятник, сделанный из скального материала, не сдвинулся с места, а веревки разлетелись на части. На том и успокоились. Сейчас потомки этих киргизов бережно хранят память о русском человеке, который много сделал для мировой науки и остался лежать в их земле.
Заслуги Пржевальского огромны. Вот коротко о том, что он сделал. Николай Михайлович собрал гербарий, который насчитывает 15 тысяч растений. Среди них оказались уникумы: 218 новых видов, семь новых родов. Собранная им зоологическая коллекция состояла из 702 экземпляров млекопитающих, 5010 птиц, до 1200 пресмыкающихся и земноводных. Он описал дикого верблюда и дикую лошадь. Его метеорологические наблюдения заложили основы климатологии Центральной Азии. Большой научный интерес представляют и его этнографические наблюдения.
Н. Пржевальский — почетный член-корреспондент Берлинского географического общества, Венского, Итальянского и многих других. У него более десяти наград, в числе которых орден Святого Станислава ІІІ степени, орден Святого Владимира ІІІ степени, австрийский орден Леопольда, кавалерийский крест, большая Константиновская медаль, большая золотая медаль Александра Гумбольда Берлинского географического общества… И много других наград и званий.
Подготовить к публикации этот материал о юбилее Пржевальского подтолкнула В. Махова, жительница Шымкента, как она написала, географ-пенсионер. Ее небольшая заметка в редакцию заставила прочитать книги ученого, посмотреть фильм «Пржевальский», снятый по заказу Сталина режиссером С. Юткевичем еще в 50-ые годы прошлого столетия. Погрузиться, насколько это удалось, в ту жизнь, какой отдал себя Николай Михайлович Пржевальский, и восхититься той верности Родине, науке, какая была в ученом. «Не узнать теперь тех мест, по которым проходил отряд. Громадные территории пустынь, предгорий расцвели садами, возникли города, поселения. Сбылась мечта великого труженика науки, неутомимого первопроходца», — написала В. Махова. И каждое слово — правда.
Пржевальский — человек подвига, который беззаветно посвятил себя науке. Путешествия и поиск нового — вот смысл его жизни.
«Дайте мне горы золота, я за них не продам своей дикой свободы», — написал он в дневнике, который вел всю жизнь. И еще о смысле его жизни: «Не ради пустой славы, а для пользы науки».
Людмила Ковалева