Краеведческая и архивная работа по изучению региональной истории пополняет наши знания и вызывает восхищение огромной работой предшественников, которые участвовали в создании фундамента промышленности не только юга страны, но и всего Казахстана.
Наверное, к неожиданности стоит отнести новые документы, связанные с историей Чимкентского сантонинного завода, привезенные из научной командировки в Узбекистан руководителем государственного областного архива А. Исатаевой и архивистом Х. Кичкембаевой.
Документ называется «Свеклосахарный завод и разработки местных каменноугольных копей». (Под редакцией секретариата Сыр-Дарьинского статистического управления). Год издания — 1898».
Сантонинный завод (ныне АО «Химфарм»), построенный на собственные средства, а также заемные в Государственном банке, купцом первой гильдии Н. Ивановым для выделения из цитварной полыни (дармины) глистогонного вещества сантонина, дал первые 500 пудов продукции на 126 тысяч рублей за первый, 1885-ый, год эксплуатации.
Вопреки общему мнению, что предприятие с самого начала было успешным, в 1889 году оно было закрыто и возобновило свою деятельность только через шесть лет.
К этому времени владельцем его стал зять коммерц-советника Николая Ивановича Иванова купец первой гильдии Никифор Прокофьевич Савинков, основавший «Чимкентское промышленное общество». А совладелицей — его жена Ольга Николаевна, дочь Иванова, первая в Туркестанском крае женщина-химик и фармацевт.
Что же происходило на сантонинном заводе? Предприятие работало четыре-пять месяцев в году — не хватало сырья. Дармина, произраставшая преимущественно в районе Арыси, затаптывалась скотом, что сужало сырьевую базу. В письме на имя военного генерал-губернатора Сыр-Дарьинской области г-на Гродекова Н. Савинков написал: «Растение есть исключительное достояние Туркестанского края. Это представитель уже отжившей флоры земного шара… На наших современников ляжет тяжелая ответственность перед всем человечеством, если они не озаботятся сохранением этого полученного растения по крайней мере до тех пор, пока человеческий гений не найдет замены сантонина другим веществом».
Предчувствие не обмануло Никифора Прокофьевича. Ученые разработали химический способ получения лекарства, и Германия-импортер снизила цену за пуд чимкентского кристаллического сантонина с 250 рублей до 80. Но это было еще не все: весь заготовленный заводом сантонин шел в Гамбург, а оттуда — в Россию. В итоге российский спирт, с помощью которого отделяются от сантонина примеси (смола, масло), оказывался дорогим.
Купцу Савинкову надо было искать более выгодное дело. Им могло стать производство сахара, которого не было в Сыр-Дарьинской области. Ежегодно 435 тысяч пудов сахара завозили к нам из России.
Еще в 1872 году купец Громов хотел построить в Чимкенте сахарный завод, но денег не было. к этому производству через двенадцать лет обратился Н. Савинков.
Но не с кондачка он взялся за дело — это был очень расчетливый, вдумчивый человек, хотя у него было много других выгодных занятий, в том числе и участие в банковском бизнесе. Но каждую копейку, еще до того как вложить куда-то, он умел считать. Изучить со всех сторон свекло-сахарный бизнес в Чимкенте он поручил немецкому инженеру-технологу Э. Ф. Донату, чтобы потом «перевести Чимкентский сантонинный завод под сахарный». Какой сорт свеклы сеять, где ее брать, откуда будет поступать топливо и по какой цене, где брать известь, с помощью которой очищают свеклу, как переоборудовать цеха сантонинного завода, куда продавать сахар, и многое другое предстояло изучить.
В течение трех лет, с 1887 по 1889 год, на 900 десятинах выращивалась сахарная свекла. Были задействованы жители Красноводска, Черноводска и Беловодска, переселенцы из Курской и Воронежской губерний, знакомые с методом ухода за этим корнеплодом.
Семена привозили с очень известного в мире Ново-Таволжского сахарного завода братьев Боткиных, которые брали медали за высокое качество сахара-песка на международных выставках в Антверпене, Париже, Чикаго.
Результаты в Чимкенте превзошли ожидания, они были даже лучше, чем у Боткиных: сахаристость на наших землях оказалась высокой, при этом для переработки свеклы «машины и аппараты сантонинного завода почти все могут быть употреблены в деле», сделал вывод Донат. Тем не менее надо было возвести еще и «солидную постройку из жженого кирпича длиной главного корпуса в 40 сажень, шириною — в семь», чтобы запустить завод.
Пока нет подробностей, какие объемы сахара были получены на новом производстве, но достоверно известно, что чимкентский сахар вывозился даже в Персию. Так что с именем Н. Савинкова связан не только сантонинный завод, но и сахарный. Купец не дал простаивать предприятию, которое стало приносить мало прибыли, и быстро его перепрофилировал. Но, судя по документам, он все-таки не изменил полностью профиль сантонинного завода, воспользовавшись схожестью некоторых технологических операций и возведенными постройками. Он изменил ситуацию, о которой в «Обзоре Сыр-Дарьинской области» (приложение ко Всеподданнейшему Отчету военного губернатора области писали), что в области «низкая степень развития туземной промышленности, что подтвердила сельскохозяйственная и промышленная выставка, организованная в Ташкенте в 1878 году». Появился завод, который производил не только сантонин, но и сахар.
Вот такой промышленный парадокс.
В 1895 году сантонинный завод возродился. Новое химическое лекарственное средство оказалось неэффективным, и от него отказались. В 1898 за счет некоторых мероприятий, предпринятых царским правительством, заводу удалось закупить 100 тысяч пудов дармины. В Европе работало четыре сантонинных завода, завязанных на сырье из Туркестанского края. Возможности чимкентского предприятия были таковы, что могли удовлетворить годовые потребности в сантонине всех стран мира.
Надо признать, что и Н. Иванов, и Н. Савинков, вложившие три миллиона рублей кредитов Государственного банка России, а также собственные средства, создали фундамент для крупнейшего в Казахстане предприятия, известного в народе как «Химфарм».
Скончался Н. Савинков в Ташкенте 7 февраля 1910 года, еще раньше — Н. Иванов. Через пять лет после смерти Никифора Прокофьевича не стало и его супруги — Ольги Николаевны. Они не узнают, что их детище после революции конфискуют большевики, но предприятие все равно сохранится на многие десятилетия и будет служить людям.
Л.КОВАЛЕВА