Многогранная гениальность Александра Сергеевича Пушкина не дает нам покоя почти два века. Он живет в нас, тревожит, восхищает, учит, облагораживает… И мы еще невольно принимаем на свою душу не только его любовные страдания, но и восторг от того, что есть любимая женщина, в которой поэт видит неземную красоту и очарование.
И рука наша тянется к книге.
В эти дни (29 января по старому стилю и 10 февраля по новому) исполняется 187 лет со дня смерти Пушкина после дуэли с Жоржем Дантесом на Черной речке близ Петербурга.
Но в эти печальные дни давайте вернемся к его письмам, в которых есть то, что, может, неполно выражено в его стихах и прозе, но дает хоть крошечное представление о том, в каких условиях жил Александр Сергеевич. Наталья Гончарова, его Мадонна, и ее сестра сохранили 77 писем, в которых не только о любви… Но и о ней тоже… (Письма сохранены с 20 июня 1830 года по 13 мая 1836 года). Это то, что жена Александра Сергеевича посчитала нужным сохранить.
Стихотворение «Красавица», датированное 1834 годом, уже будучи женатым, Пушкин посвятил Елене Влодек, жене полковника Завадовского, записав его ей в альбом, что и помогло пушкиноведам найти адресата. А десятилетиями пушкиноведы считали, что увлекающийся Пушкин уже очарован и влюблен в другую женщину.
Все в ней гармония, все диво,
Все выше мира и страстей,
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей.
А думалось, что стихи о Наталье Гончаровой… Нет, не ей.
Познакомился Александр Пушкин с юной Натальей Гончаровой в 1828 году, но женился только через два года — никак не мог решить с тещей вопрос о наследстве.
Вот что пишет Пушкин о долгожданном дне: «Участь моя решена. Я женюсь. Та, которую любил я целых два года, которую везде первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством… Боже мой — она… почти моя…»
Чтобы провести свадьбу, Пушкин заложил небольшое имение Кистаневка, получив за него 38000 рублей.
В письме Нащокину Александр Сергеевич пишет: «Кружусь в свете — жена моя в большой моде, — все это требует денег, деньги достаются мне через труды… а труды требуют уединения…»
Уединение — это Михайловское. В письме жене из Михайловского 21 сентября 1835 года он спрашивает, как жить будем дальше: «Отец не оставил мне имения, он его уже вполовину промотал.
Ваше имение на волоске от погибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в журналиста. Писать книги для денег, видит Бог, не могу. У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода — 30000…»
Пушкину не пишется, «потому что не спокоен»: мучают финансовые вопросы, отсутствие писем от жены. Только в начале октября Пушкин стал писать. Михайловское — это то место, где Пушкин жил в разные годы — и во время ссылки в 1824-1826 годах, из которой даже хотел бежать, но остановлен другом Вяземским, написавшим, что «ты имеешь не дарование, а гений, поэтому сиди на месте, работай». Но позже Пушкин разглядел, какие возможности хранит уединение в Михайловском. Здесь он был наиболее плодовит, им были написаны «Борис Годунов», центральные главы «Евгения Онегина», поэма «Граф Нулин», стихи «Деревня», «Я помню чудное мгновение», посвященное А. Керн, и другие произведения.
Поэт сроднился с Михайловским так, что, будучи уже женатым, хлопотал о приобретении небольшого участка земли в Савкине, недалеко от Михайловского и Тригорского. Но не было денег, чтобы выкупить небольшой клочок земли. Мечта так и осталось мечтой.
У Пушкина с годами не исчезла привязанность к Михайловскому, наоборот, она становилась крепче. Он признался, «что духовные силы мои достигли полного развития, я могу творить».
В 1835 году в письме другу Петру Плетневу он откровенничал о своих ощущениях после свадьбы: «Я женат — и счастлив; одно желание мое, чтобы ничего в жизни моей не изменилось — лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, что я переродился».
Однако с первого дня женитьбы мучают долги. Царь смилостивился, разрешил Александру Сергеевичу выпускать «Современник», но запретил ему печататься в других изданиях — своими бытовыми переживаниями Пушкин делится в письмах с супругой. И тоскует о вынужденной разлуке с ней: «Кабы не стыдно было, воротился бы прямо к тебе, ни строчки не написав». В другом письме: «Мочи нет, хочется мне увидеть тебя». И ревнует на расстоянии: «Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон изменился, разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя».
Я вас люблю — хоть
и бешусь,
Хоть это труд и стыд
напрасный,
И в этой глупости
несчастной
У ваших ног я признаюсь
— стихи посвящены Александре Осиповой, 19-летней девушке, соседке по имению Михайловское, где отбывал в 1826 году ссылку Пушкин. Но только через десять лет поэт вручил уже замужней женщине эти стихи.
Но мы, только сверяясь по датам, определяем, что сердце до Натальи Гончаровой билось у Александра Пушкина бешено при виде других красивых и умных женщин. И рука его тянулась к перу, чтобы записать обуревавшие чувства. Хорошо, что были эти женщины, его музы. Благодаря им, встреченным на пути Александра Сергеевича, родились шедевры. Люди разных поколений, читающих не только на русском языке, но и в переводах на другие, восхищались гениальностью великого русского писателя и поэта.
Если хочется, то можно думать, что не Осиповой, а Гончаровой посвятил влюбленный Александр Сергеевич эти строки из «Признания». Ведь он ее тоже ревновал, и казалось ему, что никогда не будет дано ему согласия соединить две судьбы…
Гениальными стихами восхищаются нередко безотносительно того, кому они посвящены. Просто строки трогают душу так, что не сразу отпускает тебя их совершенство.
Живу, пишу не для похвал,
Но я бы, кажется, желал
Печальный жребий мой
прославить,
Чтоб обо мне, как
верный друг,
Напомнил хоть единый
звук.
… Потом была Черная речка. Но не дуэль, о которой писали бы взахлеб современники, выудив «горячую» новость, сохранила имя Пушкина на века, а его произведения.
Но о дуэли мы тоже помним.
Людмила Ковалева
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!