Театр люблю с детства. На сцене театра драмы им. Абая в Джамбуле, откуда я родом, кроме собственных постановок, можно было посмотреть драмы, комедии, мюзиклы и оперетты с участием актеров всего бывшего Союза. Было с чем сравнивать. И вот что важно: в театре дважды не увидишь одинаковую игру актеров, каждый спектакль уникален. У шымкентского русского драматического театра есть свои традиции. Одна из них — с приходом весны дарить своему зрителю, в первую очередь женщинам, премьеру.
Не стал исключением и этот год. На сцене была представлена трагикомедия Джона Патрика «Дорогая Памела». Кто-то считает ее фарсом, а кто-то комедией. Я склоняюсь к первому.
Заядлые театралы скажут, что эта постановка была в репертуаре. И будут правы. Но «Дорогая Памела» этого театрального сезона – спектакль совершенно новый. Другой режиссер, новый актерский состав, музыкальное оформление. От прежнего спектакля осталась только сценография.
К сожалению, любимый многими шымкентцами режиссер О. Белинский не смог приехать. Спектакль поставлен художественным руководителем театра И. Вербицким.
Не буду пересказывать сюжет. Скажу лишь, что второе авторское название этой пьесы «А не пришить ли нам старушку?». Оно, кстати, точнее отражает суть пьесы.
В старом разрушенном доме своих предков живет одинокая пожилая дама Памела Кронки. В этом же городе живет немало аферистов, трое из которых решили разбогатеть за счет Памелы.
Оставлю шероховатости и недочеты театральным критикам. Расскажу лишь о приятных моментах. На сцене всего шесть человек. Седьмого персонажа – человека от театра — не было. Скорее всего, это была задумка режиссера.
Но эти шестеро — Жан Камалов (врач), Сергей Пушкарев (Сол Бозо), Рахимжан Кенжаев (Брэд Виннер), Ольга Иванова (Глория Гулок), Шухрат Юлдашев (Джо Янки), Галина Петриченко (Памела Кронки) — заставляли зрителя удивляться, улыбаться, от души хохотать и… думать. А подумать было над чем.
Брэд Виннер (скептически): «Вы очень доверчивый человек, миссис Кронки… Вы чересчур доверчивы. Вы все видите в розовом свете. А мир полон негодяев».
Памела: «Наверное, сэр. Но мне везет на хороших людей…»
Ничего особенного вроде бы в этих словах нет. Но в общем контексте пьесы они сильно цепляют. Зритель начинает понимать, что, к сожалению, бескультурье, безвкусица и жажда легких денег — приметы нашего времени.
Хороший, добрый спектакль получился. Г. Петриченко в роли главной героини была обворожительна, эксцентрична.
В очередной раз удивил С. Пушкарев. Могу отметить три роли, блестяще сыгранные им. Один из сумасшедших в пьесе «Пролетая над гнездом кукушки», Борис Липовецкий в «Одноклассниках» и Сол Бозо в «Дорогой Памеле». Причем последние две роли схожи: оба героя – лжецы. Но в первом случае Борис Липовецкий вызывает у зрителя отвращение, а во втором – смех и даже сочувствие.
Хороши и молодые актеры, получившие актерское образование в студии «Балаганчик», но не уступающие опытным мастерам сцены.
После спектакля пообщался с заведующим музыкальной частью Владимиром Куликовым и исполнительницей главной роли актрисой Галиной Петриченко. Они давно служат в театре и видели разных исполнителей.
На сцене наше сегодня
Владимир Куликов:
— Я видел, как играли героиню Светлана Михайловна Догмарова и Анна Ивановна Пащенко. И вот сейчас – Галина Петриченко.
Памела – это открытость, детская непосредственность. Она видит в людях только хорошее и не хочет видеть плохое. Если героиня производит впечатление дурочки, глупенькой, сумасшедшей, это правильно, потому что таких людей не бывает. Она с радостью воспринимает все живое.
Чтобы открыть для себя безграничную Памелу, надо внимательно смотреть спектакль от начала до конца. Тогда мы увидим, что ей все по силам.
Галина Петриченко смогла передать этот образ.
Восприятие зависит от зрителя, который его смотрит в данный момент. Зрители – это часть спектакля.
Думаю, что постановка «Дорогая Памела» сегодня востребована больше, чем в советское время. Люди были другие — не было потерянного во времени поколения.
Нынешнее время похоже на то, в котором происходит действие пьесы.
Отрадно, что на каждый спектакль в театр приходит много молодежи. Иногда юношей и девушек в зале больше, чем людей солидного возраста.
Вышла за хлебом, а стала актрисой
— Галина, расскажите, как Вы пришли в театр?
— Да уж, история интересная. Шымкентцы помнят середину 90-ых, когда мы не жили, а выживали. Вставали рано утром, чтобы успеть занять очередь за хлебом. Если не возьмешь около дома, то приходилось искать во всех ближайших магазинах от Химфарма до площади Ленина. В тот день, а дело было зимой, я смогла купить хлеб только в гастрономе «Айгуль» на Джангильдина. Купила, перешла дорогу. Навстречу идет яркая, интересная женщина в сиреневом берете, из-под которого выбиваются огненно-рыжие волосы. Идет и смеется над случаем, который произошел только что на наших глазах.
По тротуару шла бабушка и катила на санках внучку. В другой руке несла в сумке несколько булок хлеба. В какой-то момент бабулька устала и сказала внучке: «Давай отдохнем». На что малая ответила: «Бабушка, ты присядь пока на саночки и посиди».
Бабушка присела, а сумку поставила рядом. Внучка отреагировала: «Это же хлеб. Возьми его лучше на руки».
Как только бабушка взяла на коленки сумку, девчонка взялась за веревочки и покатила бабушку на санках. Та стала протестовать, но внучка упрямо продолжала катить бабулю.
Эффектная незнакомка, наблюдавшая за происходящим, сказала: «Вот попробуй такое сделать на сцене. Ведь не поверят. Скажут, что не бывает в жизни такого».
Этой женщиной оказалась актриса драмтеатра Анна Ивановна Пащенко…
Меня с детства тянуло в закулисье, причем в театре ни разу не была. Все спектакли видела только по телевизору.
Но у нас на улице Курнакова, где жила моя бабушка, дети организовывали праздники для взрослых. И меня однажды пригласили сыграть в дворовом спектакле Репку. Я начала было отказываться, но меня убедили, что ничего говорить не надо, накроют материалом, чтобы никто не видел. Мне тогда шесть лет было.
Я всегда была очень стеснительная, неразговорчивая. На вопросы отвечала односложно: «да» или «нет». Но что-то меня заставило заговорить с Анной Ивановной, не знаю, как набралась смелости, но напросилась к ней в театр.
Когда мы вошли, нас встретили аплодисментами и поздравлениями: оказывается, в тот день Анне Ивановне присвоили звание заслуженной артистки Казахстана.
В этой суете мне было страшно ее потерять, поэтому везде неотрывно следовала за ней. Мы пришли к заместителю директора театра Нине Джалаловне, представительной женщине с высокой прической.
Моя спутница представила меня: «Вот девочка. Подумай, может, для нее найдется какая-то работа».
Спросила: «Что ты умеешь?». Я смело ответила: «Все!». Хотя, конечно, это было явным преувеличением.
И тогда Нина Джалаловна сказала Пащенко: «Ты покажи ее Леше — у нее есть фактура».
Это меня несколько напрягло. Что значит «есть фактура» и кто такой Леша? Но мы пошли. Меня оставили в начале коридора, строго-настрого запретив приближаться к дверям кабинета. Но даже отсюда через закрытые двери я слышала густой бархатный бас человека, что-то эмоционально отвечавшего Анне Ивановне. Выйдя из кабинета, актриса сказала, что меня ждет Леша и убежала на репетицию.
Захожу: в кресле сидит нога на ногу высокий, статный мужчина и спрашивает: «Школу-то ты закончила? В каком классе учишься?». Стало обидно, и я, набравшись храбрости, сказала: «Да». Это был главный режиссер театра Алексей Эдуардович Мельников.
Он дал мне задание выучить басню, стихотворение и прозу.
Но сначала предложил попробовать свои силы на традиционных рождественских встречах. Я играла цыганку в массовке ряженых.
Для меня, жаворонка по натуре, поначалу было очень сложно. Репетиции длились допоздна. Пока всех развезут по домам (а развозили по статусу, сначала заслуженных, потом не очень, в последнюю очередь остальных), уже полчетвертого утра. Маме это очень не нравилось, но она не вмешивалась.
Выходить на сцену было страшно, однако, к своему удивлению, я раскрылась, и все прошло отлично.
По завершении праздников Алексей Эдуардович поздравил меня, сказал, чтобы приходила после рождественских каникул, он будет рад видеть меня в труппе.
Через два-три дня пришла в театр, но оказалось, что главный режиссер уволился и уехал… Походила-походила и ушла восвояси.
Спустя какое-то время в театральном сквере меня встретила Зося Андреевна Дерягина — актриса театра.
«Галочка, что ж ты не оставила ни номера телефона, ни адреса. Мы тебя ищем. Иди, устраивайся на работу!» — воскликнула она.
Вновь придя в театр, узнала, что в труппу меня взять не могут, пока нет режиссера. А вот в техники – пожалуйста. Так я начала работать в театре. Была гладильщицей, затем костюмером и реквизитором.
Первую роль Масленка Маленького мне дала Анна Ивановна в сказке «Жила-была Сыроежка».
Никогда не забуду премьерный выход. На сцену С. Пушкарев меня просто выпихнул. Мне надо было в самом начале спектакля сидеть за кустом и держать листик из поролона.
Я настолько переволновалась, что когда нужно было на сцене выпустить из рук этот листик, мои пальцы не разжимались.
— Как справились с волнением впоследствии?
— Мне помогали все: и Анна Пащенко, и Игорь Вербицкий. Огромное спасибо Володе Куликову и супругам Осиповым. Это не только актеры, но и педагоги.
— Актерское образование у Вас есть?
— Родители очень хотели видеть меня химиком. И даже была возможность устроить меня в химическую лабораторию университета. Но химия – это не мое. Поступала на кафедру хореографии института культуры, однако по семейным обстоятельствам не удалось закончить вуз. Хоть театральные критики и режиссеры говорят, что я состоялась как актриса, сейчас жалею, что бросила институт.
— Как вы познакомились с будущим мужем актером и режиссером Анатолием Петриченко?
— Познакомились в театре. Он увидел меня в спектакле Уильяма Гибсона «Тряпичная кукла». Я играла Марселу. Это был дипломный спектакль Игоря Вербицкого, который заканчивал Свердловский театральный институт.
Супруг тогда работал в театре кукол и его пригласили посмотреть этот спектакль. Пытался со мной познакомиться вне театра, но как-то не получалось. И тогда он решил прийти на работу в мой театр. Так он говорит, по крайней мере.
— Вы — актриса, муж — режиссер и актер. Дочь и зять — актеры. Не тяжело жить постоянно в атмосфере театра?
— Бывает, конечно, тяжело. Особенно, когда начинаешь режиссеру дома доказывать свое видение роли. Это очень сложно. Но стараемся оставлять профессиональные споры за порогом дома. Несомненно, обсуждаем спектакли разных театров, работы различных актеров и режиссеров. Это всем интересно.
— Вернемся к Памеле. Как думаете, получилось сыграть главную героиню?
— Памела близка мне по духу. Сильно переживаю, когда у людей какие-то неприятности. Мне было очень страшно браться за роль, которуя я видела в исполнении Анны Пащенко, Светланы Догмаровой и Валентины Осиповой. Страшно было не дотянуть до их уровня.
Играя Памелу, полностью шла от себя, от своих ощущений. Старалась никому не подражать, хотя в память врезались некоторые фразы и интонации Анны Ивановны и поневоле выскакивали у меня.
— После трех премьерных спектаклей захотелось что-то поменять в своей Памеле?
— Мне нельзя что-то менять. Я человек сентиментальный. Иногда я, Галя, однозначно плакала бы. Например, сцена, где Памела вспоминает о дочери. Или эпизод, когда героиня понимает, что рядом с ней убийцы. Я бы здесь расплакалась. А Памела — сильный человек по жизни. Она знает, что людям свойственно ошибаться, и продолжает любить их…
Как и жители Шымкента, любят наш театр. Они спешат сюда на каждую премьеру, переживают и радуются вместе с героями, замирают от неожиданности и облегченно вздыхают в финале. Рукоплещут своим кумирам и восхищаются их игрой на сцене.
Владимир Привалов
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!