И как это происходило, расскажу, основываясь на материалы Государственного архива Туркестанской области
Величественным планом восстановления и развития народного хозяйства СССР в 1946-1950 годы была названа четвертая сталинская пятилетка.
Трудящиеся должны были пойти по пути, указанному Сталиным: восстанавливать довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства, чтобы затем превзойти экономический уровень в несколько раз.
В Государственном архиве Туркестанской области есть документы, рассказывающие о величественных планах в нашей области в промышленности. Есть возможность жителям населенных пунктов, названных в сегодняшней публикации, соотнести планы с нынешней реальностью: получилось ли все, к чему призывали партия и правительство, или нет?
Вот некоторые факты из плана четвертой пятилетки: «В Ленгере сдадут к 1948 году первую угольную шахту, в 1950-м — вторую. Намечено строительство Ленгерского завода по брикетированию угольной пыли. Изготовление составит до 500 тыс. брикетов за сезон.
В Шаульдерском районе, в котором много водоемов и разной рыбы, предстоит построить рыбокоптильный завод на 300 тонн продукции в год.
Чимкентский завод кузнечно-прессового машиностроения к концу пятилетки будет выпускать до 700 различных машин.
Чулочная фабрика, эвакуированная к нам в 1942 году, к концу 1950-го должна довести выпуск товарной продукции до 7 187 тыс. пар, а валовой продукции — до 6,5 млн. рублей.
Построенный в Казыгурте стекольный завод даст 40 тыс. квадратных метров стекла в год.
В 1948 году в совхозе «Пахта-Арал» должен заработать завод по изготовлению камышовых плит и плетеной мебели».
И так далее.
За пятилетку надо было сделать в разоренной войной экономике очень многое. И в чем-то планы были фантастические, так как страна жила по карточкам, введенным еще в сорок первом, недоедала, кормила не только фронт, но и тыл. Что касается нашей области, то к нам были эвакуированы 26 только крупных промышленных предприятий вместе с семьями рабочих и несколько тысяч эвакуированных из прифронтовой полосы Союза, что усилило продуктовую нагрузку.
Не все благополучно было в сельском хозяйстве СССР, отрасли-кормилицы. Из оккупированных регионов фашисты вывезли технику и семена. Вывозили даже украинскую плодородную землю.
Среднеазиатские республики, в числе которых был Казахстан, и на этот раз подставили свое плечо: урезали продуктовые пайки, чтобы поддержать население пострадавших от засухи в 1946-м и грабежа фашистов.
Наша область, всю войну работавшая на Победу, не находилась в идеальных экономических условиях, хотя и являлась глубоким тылом.
Весной сорок пятого в области было посеяно сафлора на 8 650 га, зерновых колосовых — на 226 142 га, из которых погибло около 61 тыс. гектаров, проса — на 13 427 га, бобов — на 2 266 га. Несмотря на значительные посевные площади, урожайность сельхозкультур была низкой, что лишало кооперативы и промышленные предприятия сырья. Но были и другие причины: перебои в снабжении электроэнергией, недополучение отдельных материальных средств. На полях не хватало техники и качественных семян. В 1945 году область не выполнила государственного плана по валовому промышленному производству. Цифра выполнения остановилась на 79,1%. Население не получило товаров на огромную сумму — в 9 млн. рублей. Причем даже те товары, которые попали в торговлю, были низкого качества при высокой себестоимости. Не хватало, кроме всего прочего, оборотных средств для предприятий и кооперативов, чтобы шире развернуть производство. Сумма дефицита оборотных средств в области вылилась в 3 млн. рублей.
Засуха в отдельных зерновых районах СССР на четверть сократила объемы полученного зерна. В отдельных научных работах советских авторов, особенно в 90-е, 1946-1947 годы называют временем голода. Однако ЦК ВКП(б) 1946-й считал просто «неурожайным», ставшим продолжением низкоурожайного 1945-го.
В областных архивах тоже не обнаружила документов, в которых говорилось бы о голоде в стране. Но народу жилось тяжко, это было известно. Хлеба без научных изысканий, по рассказам моих украинских родственников, не хватало в хлебной Украине, что приводило к трагическим последствиям. Вот такой у меня частный вывод.
По-прежнему были обязательные государственные поставки в центр сельскохозяйственной и промышленной продукции.
В марте 1946 года С. Дауленов, председатель облисполкома, выступил на пленуме Южно-Казахстанского обкома партии с докладом «О мероприятиях по увеличению производства товаров широкого потребления местной и кооперативной промышленности, промысловых кооперативов и кооперативов инвалидов». Но выполнение мероприятий задержалось.
Мало кто предвидел, в том числе С. Дауленов, что принесет стране неурожайный 1946 год. Москва поставила дополнительные, весьма сложные задачи, которые надо было решать Казахстану. И от нас шли эшелоны с продуктами питания.
Москва решала в 1946 году и политические вопросы. СССР поставил разоренной за время войны Польше полмиллиона тонн зерна, получила экономическую поддержку и Франция, как союзник по разгрому фашистской Германии, ушли эшелоны с зерном из СССР в Королевство Румынии, Чехословакию. Председатель облисполкома на уже упомянутом пленуме говорил, что товарищ Сталин обещал в скором времени отменить карточки. И «продажа хлеба и муки будут в торговле по вполне доступной цене. Уже начинают поступать для продажи промышленные товары». Сталин обещал, Сталин выполняет. Со стороны казалось, что вроде бы все хорошо складывалось в Казахстане.
Не хватало не только хлеба, но и промышленных товаров. Перейти с военных рельсов на мирные наши «паровозы» смогли не сразу.
Документы облархива рассказывают историю, зацепившую меня за живое. Дети из семей погибших родных на фронте (наиболее уязвимая категория), «не могли пойти в школы из-за отсутствия обуви и одежды. Обеспечить всю потребность облисполком не может» — так значится в докладной записке в адрес заместителя председателя Совета министров КазССР тов. Шарипова заместителя председателя облисполкома Ф. Закировой. Официальная записка на самом деле есть отчет, отправленный в Алма-Ату, в котором облисполком сообщал, как в Южно-Казахстанской области поддерживаются семьи погибших.
Детей школьного возраста в семьях погибших числилось в Чимкенте 2 165, в сельской местности — 1 681, а обучались в школах лишь 270 ребят.
Тем не менее в докладной записке рассказывается, как много средств выделяется семьям погибших воинов. И это действительно было так. Прежде всего надо было накормить детей. Кормили все колхозы области как могли, исходя из своих возможностей. Это было важно, чтобы ребята выросли. Но важно было и другое: государство благополучно, если оно образовано. Не зря говорим, что дети — наше будущее.
Население по-прежнему жило по карточкам: кого снять с пайка, рассматривалось в исполнительных органах чуть ли не еженедельно. Сокращались нормы снабжения. В отдельные месяцы снижались от 1,2 кг в день до 400 г хлеба. Иждивенцы получали до 150-250 г. Сельское население несколько раз снималось с пайка. Считалось, что оно способно само себя прокормить. Во многих колхозах области перестали выдавать зерно на трудодни.
Денег в стране катастрофически не хватало. И государство пошло на уже испытанный во время Великой Отечественной войны метод привлечения денег населения. 5 мая 1946 года Совет министров СССР объявил о выпуске Государственного займа «Восстановление и развитие народного хозяйства СССР» на 20 млрд. рублей сроком на 20 лет». Государство не обмануло своих граждан. Личное воспоминание: мама все годы хранила облигации 1946-го в ридикюле, и через два десятка лет государство действительно рассчиталось с ней за финансовую поддержку в послевоенный год.
Архивные документы свидетельствуют, что рабочие и служащие нашей области через три часа после объявления подписки на заем приобрели облигаций на 13 млн. 877 тыс. рублей. Колхозники — на 21 млн. 717 тыс. рублей, из них 12 млн. 870 тыс. внесено в Госбанк наличными. Через два дня население области уже приобрело облигаций на 74 млн. 147 тыс. рублей.
1947 год оказался для страны урожайным. Это послужило основанием для принятия двух важных решений в СССР: были объявлены денежная реформа и отмена карточек накануне 1948-го.
Реформа — это деноминация рубля, когда вместо старых десяти рублей банки выдавали один рубль. Денежная реформа должна была ликвидировать последствия войны: навести порядок в денежном обращении. Однако она носила еще и конфискационный характер: не всем удалось поменять деньги.
Государство установило единые цены на продукты питания. Однако это не избавило страну от спекуляции и воровства.
23 декабря 1947 года, через несколько дней после денежной реформы и отмены продуктовых карточек, это был канун Нового года, Южно-Казахстанский облсовет депутатов трудящихся за №624 принял решение (цитирую полностью, чтобы понять, как власть контролировала вопросы ценообразования): «Об утверждении розничной и отпускной цены на «пирог открытый» с джемом из муки 85-процентного помола и ватрушки с джемом из муки 85-процентного помола.
Изготовители Чимкентского хлебокомбината утвердили розничную цену на один кг «пирога открытого» — 6 рублей, ватрушки — 6 руб. 60 коп. С указанием розничной цены при отпуске торгующим организациям предоставляется торговая скидка в 4,5%. Отпуск этих изделий производится только по заявкам торгующих организаций». Подпись под документом С. Дауленова, председателя облисполкома.
Перед Новым годом в области были организованы ярмарки. Свою продукцию привезли колхозы и совхозы, продавали ее по установленным облисполкомом ценам.
После окончания Великой Отечественной войны вплотную занялись тем, что на какое-то время выпало из поля зрения. Была проведена перепись наличия шелковицы на территории области. За время войны количество тутовых деревьев (шелковицы) сократилось на 13%, что тянуло назад целый сектор экономики по производству шелка, бумаги, пищевых продуктов и лекарственных препаратов. В 1947 году было запланировано расширить тутовые плантации более чем на 361 гектар.
Благодаря тому, что во время Великой Отечественной войны в Чимкент был эвакуирован Всесоюзный НИИ лекарственных и ароматических растений (ВИЛАР), с участием директора химфармзавода А.А. Шаланова, а также старшего научного сотрудника опытного поля ВИЛАР С.А. Суетина и еще нескольких специалистов было проведено обследование зарослей сантонинной полыни в урочище Красный мост и Кара Джантал. По итогам обследования было сделано сравнение нынешнего состояния с данными 1933 года. Вывод был сделан такой: состояние сантонинной полыни-дармины, которая использовалась химфармзаводом для получения лекарственных средств, значительно ухудшилось. Если в 1933 году эти заросли относились к высокой первой категории, то в 1945-м — уже к третьей. Пастбища использовались для выпаса скота. Не были разработаны мероприятия для сохранения зарослей этих редких растений.
В колхозе им. Ленина Чаяновского района показали, что есть способы быстрого восстановления зарослей полыни. Поле, засеянное просом, оказалось залито грунтовыми водами. И на этом месте образовались «прекрасные кусты сантонинной полыни». Предлагалось образовать хозяйство, где за счет использования паводковых вод восстановить на площади около 2 000 га заросли дармины: «На руководство совхоза «Дармина» стоит возложить обязательства по сохранению зарослей сантонинной полыни».
Сотрудник ВИЛАРа Суетин предложил организовать в области государственный заповедник, так как сантонинная полынь относится к редким растениям, которые есть только в Казахстане.
Еще одним из таких пунктов подъема экономики Казахстана в области сельского хозяйства стало хлопководство. В феврале 1946-го хлопкоробы области взяли на себя обязательство вырастить и собрать в 1947 году по 12 центнеров хлопка с гектара. Даже отправили об этом письмо товарищу Сталину (оно хранится в облархиве). «Товарищ Сталин, мы соберем 871 160 центнеров хлопка, и это будет больше, чем в 1946 году на 288 тысяч центнеров», — сообщается в нем.
Но они подвели Иосифа Виссарионовича — урожайность оказалась в пределах 8,5 центнера с гектара.
Но винить хлопкоробов нельзя. Отрасль была ослаблена из-за отсутствия техники, качественных семян, удобрений и людских ресурсов. Не хватало агрономов, которые могли бы поставить дело на научные рельсы.
Тем не менее в рамках четвертой пятилетки в Казахстане партия и правительство приняли постановление «О плане и мероприятиях по дальнейшему развитию хлопководства и свекловодства КазССР на 1947-1950 годы». Наша область должна была высевать хлопчатник на 85 400 га, в том числе по колхозному сектору — 77 500 га (увеличение против 1947-го на 10 500 га с доведением урожайности по области до 13,5 центнера с гектара).
Начали создавать материальную базу для поддержки отрасли. В Туркестанском районе была создана машинно-тракторная мастерская по капитальному ремонту, а при Манкентском ремзаводе — цех по ремонту станков. Под посевы хлопчатника государство выделило 29 500 тонн минеральных удобрений, 200 тракторных культиваторов, 1 050 единиц разного сельхозинвентаря, а также 200 грузоуборочных машин, 67 автомобилей.
Хлопкосеющие колхозы освобождались от госпоставок всех видов сельхозпродукции, кроме «молока с поливных земель, освоенных с первого года их орошения. Льготы будут действовать, если орошаемые земли не выпадут из оборота». Понятна эта сложная фраза постановления о молоке? Полагаю, что производство молока напрямую связано с кормовой базой, созданной на поливных землях.
ЦК ВКП(б) еще указывало хлопкоробам: «В 1947 году сдавать государству отборные (первый и второй) сорта хлопка. Их процент должен составлять не менее 70% от общего сбора».
В этой любимой отрасли всегда так много завуалированного, необъяснимого… Не могу не привести факты из «величественного плана» сталинской пятилетки, вызвавшие у меня удивление. В то время, когда в среднем область получала с гектара по 8,5 центнера, отдельные бригады выращивали немыслимые для послевоенных лет урожаи хлопка до 55-60 центнеров! А один товарищ вообще пообещал в недалекой перспективе собрать с гектара 100 центнеров! Это при том, что отрасль была плохо оснащена техникой, качественными семенами и технологиями. Почему не изучали этот бесценный опыт?! Я намеренно не называю фамилий передовиков, не зная обстоятельств их обещаний.
В конце 50-х годов в нашей области создавались на освоенных землях новые хлопководческие совхозы: отрасль жила и развивалась по мере ее поддержки. В этом году, например, обещают собрать с гектара по 32,5 центнера.
Хлопковая отрасль — вечная со своими проблемами, поисками их разрешения… В XVIII веке мы сражались с засильем американского хлопка, изгнали его с наших земель, а сегодня на полях такое разнообразное присутствие импортных сортов хлопчатника, что диву даешься! Мы их все принимаем: ради эксперимента или просто ради… Когда есть свое…
Не пойму!..
Но восхитимся нашими предками, которые отстояли независимость в Великую Отечественную войну, а потом отстояли ее через трудности и лишения.
Хотели, чтобы мы жили лучше, чем они.
Автор благодарит за помощь в подготовке этой публикации Х. Кичкембаеву, сотрудницу Государственного архива Туркестанской области.
Л. Ковалева
В нашем Telegram-канале много интересного, важные и новые события. Наш Instagram. Подписывайтесь!