«Я послан в степь не для отдыха, а для исследований»

22 Дек 2017 14:16
Количество просмотров: 3035

 И дальше великий ученый Н. Северцов дописал фразу так: «Надеюсь пересилить болезнь. И считаю нарушением долга не выехать для наблюдений, когда мог держаться на лошади».

За 23 года исследовательской работы выдающийся ученый Н. Северцов совершил семь экспедиций в Среднюю и Центральную Азию. Одну из них — за свой счет, составил геологическую карту Каратау, обнаружив свинцовые месторождения близ Турланского прохода, нашел золото, каменноугольные месторождения, описал флору и фауну Туркестанской области, исследовал центральную часть Тянь-Шаня, открыв новые породы животных и птиц, исследовал фауну высокогорных водоемов, изучил, существует ли в Сыр-Дарьинской области болезнь шелковичных червей, весьма распространенная на юге Европы… И это далеко не все, что сделал этот человек за свою недолгую жизнь. В одной из самых популярных его книг «Путешествие по Туркестанскому краю» Николай Алексеевич очень живо рассказывает о работе нескольких экспедиций. Но были еще научные публикации, а также две рукописные книги, которые не вышли в свет, потому что автор не был доволен качеством иллюстраций и отказался подписывать гранки книг. 

Н. Северцов.

 — С именем Северцова — зоолога, этнографа, геолога, ботаника, климатолога и путешественника связано обнаружение Ачисайского месторождения железных руд, — говорит Ш. Абдувахитов, главный хранитель музея горного дела Кентау. — Поэтому Николай Алексеевич, которому в этом году исполнилось бы 190 лет, занимает достойное место в истории не только нашего города, но и всего Казахстана.

Дворянин Воронежской губернии, окончивший физико-математическое отделение философского факультета Московского университета, Н. Северцов, еще будучи студентом, написал исследователю Г. Карелину о Средней Азии: «Тянет душа моя, и пренабожно молю Господа об этом путешествии утром, вечером, во все часы дня».

Когда Глава государства призывает к патриотизму в программной статье «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания», он имеет в виду еще и тот базис, на котором строится будущее. У его основания есть труды российского исследователя Н. Северцова, полюбившего наш край. Это тот самый нравственный, патриотический код, передаваемый из поколения в поколение.

Мечта Северцова отправиться в Среднюю Азию осуществилась после окончания Московского университета. Правительственным приказом он направляется на два года с экспедицией в низовья Сырдарьи для изучения «влияния свойств так называемого Гумбольдом континентального климата на все проявления животной и растительной жизни». Этой работой он занимается с 1857-го по 1858 год.

В апреле 1858 года небольшой отряд киргизов собрался вверх по Сырдарье на заготовку леса для строительных работ. Н. Северцов, несмотря на болезнь (уже несколько дней его мучила лихорадка), напросился в отряд, чтобы исследовать флору и фауну верховий реки. Видимо, признавался Николай Алексеевич в книге «Месяц в плену у кокандцев», болезнь была предупреждением не ехать с отрядом, но чувство долга — не отдыхать же его послали в степь! — заставило сесть на лошадь. Через несколько дней работы их отряд был обнаружен кокандцами. Н. Северцову хотели отрубить голову, но отсекли ухо, разрубили шею, раскололи скуловую кость и ранили пикой в грудь. Его, истекающего кровью, увезли в Туркестан. Но даже в таком состоянии он оставался ученым, отмечая по пути следования, что «поверхность степи здесь волнистая. Почва везде — суглинок. Ближе к Угуз-миазу — красная, железистая». В Туркестане он отметил тенистые парки, сады, сплошным кольцом опоясывающие город, светлую проточную воду в арыках, яркий луковичный купол мечети Азрет-Султан.

В. Верещагин. «Экспедиция Северцова в низовья Сыр-Дарьи».

Надежды на избавление от плена были минимальными. Тем не менее местный лекарь Абселям, русский военнопленный, принявший мусульманство, давал надежду на то, что ученый выживет. Кокандцы предлагали и Николаю Алексеевичу принять их веру, но предложение было отвергнуто.

Узнав, что Н. Северцов находится в плену, генерал Данзас, начальник Сыр-Дарьинской линии, потребовал у кокандцев, чтобы Северцов был освобожден. Если этого не случится, он направит в Туркестан отряд. Помог и генерал
О. Осмоловский. Поэтому двум генералам Николай Алексеевич и посвятит книгу «Месяц плена у кокандцев».

Но трагические события в судьбе Н. Северцова не отвернули его от исследования нашего края. Он, благодаря сильному характеру, едва оправившись, снова отправился путешествовать, занялся исследовательской работой. Вид у него после ранений, по мнению известного художника Верещагина, «был устрашающим для детей», но Николай Алексеевич в силу своего характера, даже иногда шутил, показывая свои увечья.

Н. Северцов составил геологическую карту Каратау, которая легла в основу разведки Турланского, или Ачисайского месторождения железных руд, нашел золото, но это были не пласты, а россыпи. Я не касаюсь его экспедиций в другие регионы Казахстана — это отдельная тема.

Подвижничество в науке, огромная исследовательская работа Николая Алексеевича поражает и восхищает. Он ненадолго покидает наш края, уезжая то в Петербург для систематизации собранных материалов, то за границу для лечения сына Алексея. Но все равно возвращается в Среднюю Азию.

Первая экспедиция — это описание 1200 птиц (до него знали о 150), 300 зверей, столько же амфибий и рыб — все это богатство было передано в зоологический музей Санкт-Петербурга.

Несмотря на то, что Северцов называл себя человеком не военным, он был у генерала М. Черняева, освободившего Чимкент от кокандцев, по одному из воспоминаний современников, начальником штаба, участвовал в 1864 году в боевых операциях. Был парламентарием в переговорах с кокандцами. Его не пугало, что два его предшественника были посажены на кол кокандским Якуб ханом.

Генерал-губернатор М. Черняев.

После взятия города он занялся изучением экономики области, установив, что «район Чимкента в бассейне Арыси, Бадама и Машата — самый густонаселенный и культурный, житница Ташкентского ханства, поставляющая пшеницу в Аулие-Ату, Туркестан и Ташкент». Занялся Н. Северцов и хлопком, установив, что здесь он низкого качества. Сделал попытку определить северную границу его разведения в Средней Азии.

Когда М. Черняев стал генерал-губернатором, Николай Алексеевич участвовал в составлении плана обустройства Туркестанского края. Писал он его в Чимкенте, параллельно исследуя окрестности нашего города, куда приехал вместе с женой Софьей Александровной. «Каково ей, бедняжке, будет соперничать с моими птицами», — шутил Н. Северцов. Но она была любительницей путешествовать, делала неплохие зарисовки. Н. Северцов собрал во время осеннего полета птиц коллекцию новых, обнаружив особенно понравившуюся ему маленькую «расписную синичку». Но ему срочно пришлось покинуть наш город, оставив здесь коллекцию птиц. Ученый уехал в Петербург с планом обустройства Туркестанского края, который был одобрен.

Летом 1865 года генерал-квартирмейстер Я. Веригин информирует ученого о новой экспедиции и о назначении Н. Северцова начальником физического отдела экспедиции, определив ему годовой оклад в 1200 рублей. Для поездки из Петербурга в Чимкент выдают двойные прогонные деньги на три лошади.

Генерал-губернатор Туркестанского края К. фон Кауфман.

Интерес Северцова к Средней и Цент-ральной Азии был огромен. И он был вызван не тем, что Российская империя все больше захватывала новые территории, а тем, чтобы использовать данные разведки для развития экономики края, привлечения сюда капитала. Этим можно объяснить написанную осенью 1872 года на имя генерал-губернатора Туркестанского края К. фон Кауфмана докладную записку с экономическими расчетами, в которой речь идет о выгоде пароходства по Сыр-Дарье.

Когда умер К. Кауфман, новый генерал-губернатор Туркестанского края поторопился уведомить Николая Алексеевича об увольнении и предложил «заблаговременно озаботиться устройством своего служебного положения вне администрации Туркестанского края». 55-летний ученый, имеющий мировую известность (Н. Северцов — доктор зоологии без защиты диссертации, по итогам экспедиций 1864-1869 годов Русское географическое общество присудило ему золотую медаль «За особо полезные труды в экспедиции». Он — обладатель международных медалей, среди которых одна из самых почетных — Большая золотая медаль Парижского международного географического конгресса), остался без работы и средств к существованию. Однако благодаря личному ходатайству председателя Русского географического общества, известного путешественника и исследователя П. Семенова-Тян-Шанского Северцову была назначена пенсия.

Николай Алексеевич вернулся в Воронежскую губернию, где продолжил научную работу.

Жизнь выдающегося ученого оборвалась неожиданно. Зимой он провалился под лед на реке Дон. Ему помогли выбраться из полыньи, но прилившая к голове кровь трагически сказалась на его здоровье. Н. Северцову было всего 57 лет.

— Роль российских ученых, одними из первых занявшихся изучением Средней и Центральной Азии, велика. Николай Северцов — один из тех, кто безвозмездно отдал результаты своих многолетних исследований людям. По-разному распорядились поколения накопленным им богатством, но одно совершенно очевидно, — говорит сотрудница областного архива Х. Кичкембаева, — его труд и подвижничество не были напрасными.

Людмила Ковалева

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

1 комментария в “«Я послан в степь не для отдыха, а для исследований»

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *